...
Автор: ...shima (Yaisatsana)
Персонажи: Ёнгук/Джело, Химчан, Чоноп
Рейтинг: R
Размер: Минни
Описание:
Два года Джело не виделся с Ёнгуком. И вот его долгожданный обожаемый брат приезжает помочь матери. Они семья и всегда должны поддерживать друг другу. Даже если эта поддержка заключается в том, чтобы пронянчиться с младшим братом месяц, пока мать будет в командировке. Но кто же знал, что этот месяц может многое изменить в жизни братьев. Ведь для любви нет ограничивающих рамок, трендов и общественного мнения.
От себя:
Сочувствую тем, кто читает этот фик, ибо я безумно влюбилась в эту историю и героев и не хочу конца. Но всё хорошему когда-нибудь приходит конец, моя работа не исключение. Просто я чуть удлиню сюжет и отсрочу разлуку. Ещё не готова отпустить своих Бангло в самостоятельное плаванье.
Содержание:
• 1 глава Утреннее солнце пробивалось сквозь зашторенное окно тонкой полоской, в которой радужкой перевались частички пыли. Женщина в бежевых льняных штанах и прозрачной белой блузке вошла в комнату и бодрым шагом, как будто подпрыгивая, подошла к кровати.
- Чунхон, пора вставать… - она потеребила одеяло, под которым спал её сын, и раздвинула шторы, впуская в комнату лучи солнца. Комнату заполнил яркий ослепительный свет, прогоняя отголоски сна и ночи. Одеяло зашевелилось, и из-под него послышался сонный недовольный голос:
- Сегодня хён приезжает…
- Но школу никто не отменял. – женщина подошла к кровати и сдёрнула одеяло в сторону. Нежно поцеловала сына в щёчку. И когда уже выходила из комнаты, весело прибавила. – Если не поторопишься, то останешься без завтрака.
- Нуу…мам! – недовольно потерев ладошкой щеку, Чунхон сел в кровати. Глаза его ещё были закрыты, когда он на всю квартиру возмущённо крикнул. – Я уже не ребёнок, чтобы будить меня поцелуем в щеку.
Но женщина его уже не слушала. Она воодушевлённо повязала на поясе фартук и приступила к готовке. Сегодня приезжает её старший сын, с которым не виделась уже почти два года.
Через каких-то полчаса Чунхон уже колесил на скейтборде по тротуарам города, пытаясь не опоздать в школу. Подъехав к воротам, где ждал его друг, он подкинул доску, схватив её на лету, и лучезарно улыбнулся.
- Привет. Давно ждёшь?
- Не особо. – Парень в тёмно синей форме и кроссовках по последней моде, в ответ улыбнулся и дал пять другу в знак приветствия. – Ты что так долго?
- Думал, что мать разрешит остаться дома по случаю приезда брата. – Чунхон развёл руки в разные стороны, пожав плечами, и направился быстрым шагом в школу. - Но как видишь, школа для неё важнее.
- А тебе лишь бы свалить. – Несильно толкнув друга, засмеялся спутник. Отсмеявшись, он открыл парадные двери и пропустил Чунхона – Так ты что, не пойдёшь встречать брата?
- ЧонОп, не говори глупости. – Чунхон отмахнулся рукой и остановился, дожидаясь пока друг пропустит девчонок, а потом и сам войдёт в школу. Они дружили с пелёнок, но Чунхон не преставал удивляться воспитанности друга. Он никогда не скажет грубости, особенно девушке. Всегда поможет, если это в его силах, и никогда не попросит ничего взамен. Такой весь из себя бескостный джентльмен. Иногда, чего греха таить, Чунхон этим пользовался. Когда же друг, наконец, подошёл к нему, Чунхон решил снова воспользоваться помощью друга. – Ты не поможешь мне?
- В чём? – ЧонОп сделал притворное любопытство, хотя прекрасно знал, о чём попросит друг. Чунхон никогда не отличался спонтанностью. Уж ему то и не знать - другу, который всегда рядом.
- Не прикроешь меня перед учителями? – Они не торопясь зашли в класс, попутно здороваясь с одноклассниками. – Мне нужно будет свалить с последней пары уроков, чтобы встретить хёна.
- Без проблем. – ЧонОп сел за свою парту и стал доставать учебники из рюкзака. Чунхон благодарно похлопал друга по плечу и уже собирался идти к своей парте, когда ЧонОп тихо пробубнил, но так, чтобы друг услышал. Он любил иногда над ним подтрунивать. Особенно, когда это касалось ЁнГука – старшего брата Чунхона. – Удивительно, как это он согласился нянчиться с младшим братом. Да ещё и целый месяц. Учитывая все его отказы приехать домой.
- Вот не надо. Нам ещё не дано понять, каково это – работать и учиться одновременно. Он очень усердно старается, чтобы не разочаровать маму. А сейчас он приезжает, потому что нужен ей. Она очень рада, что он согласился помочь. – Чунхон возмутился, вставая на защиту брата, как верный пёс. ЧонОпа реакция друга всегда забавляла, так как в его глазах всегда зажигались огоньки преданности и восхищения. В такие минуты Чунхон походил на упёртого барана. Что не говори, всё равно будет настаивать на своём.
- Что же наговорила твоя мама, раз он счёл это важным? – тихо посмеиваясь, ЧонОп облокотился на спинку стула и закинул руки за голову, скрестив пальцы на макушке. – А ты сам-то рад?... Не боишься, что между вами будет какая-то неловкость. Ведь как никак два года уже прошло.
- Ничего она не наговаривала, просто поставила перед фактом. – Поняв, что ЧонОп снова шутит над ним, Чунхон успокоился и снова уселся на край парты. – Конечно, я рад. Ты снова спросил очевидное. – одарил лоб друга щелбаном. – И вообще, я иногда тебе поражаюсь. В каком ты веке живёшь, Мун?... Я вот в двадцать первом, где есть такие вещи, как телефон, электронная почта и скайп. Не каждый день, но мы всё же поддерживали связь. Так что, не беспокойся, неловкости никакой не будет.
- Общаться по скайпу одно, а в реальности другое. – сумничал Мун с серьёзным видом. Но серьезность на лице не продержалась и десяти секунд, как тут же её сменила милая улыбка. – А живу я в том же веке, что и ты.
Раздался неприятный давящий на уши звонок на урок. Чунхон соскочил с парты и поплёлся к себе. Когда уже учитель стал объяснять новый материал, он незаметно подбросил другу маленький, небрежно оторванный клочок бумаги с одним лишь предложением: «Не забудь прикрыть!»
Ровно в запланированное время Чунхон незаметно ушёл из школы и уже подъезжал на своём верном коне – скейтборде к вокзалу. Как бы он не старался ехать быстрей и не сокращать в переулках, всё равно опоздал к прибытию поезда. Взволнованный и запыхавшийся, он вбежал в залу ожидания и глянул на табло с информацией о поездах. Найдя нужные данные, он со всех ног помчался на пирон, то и дело, натыкаясь на прохожих и их багаж. Когда уже надежда стала потихоньку тускнеть, исчезая в незнакомых лицах людей, он увидел знакомый силуэт женщины, а рядом с ней широкую спину высокого мужчины. Собрав оставшиеся силы в кулак, он со всех ног бросился к ним, громко окликнув пару:
- Мам, хён! Стойте! – Пара обернулась на оклик, когда Чунхон уже почти подбежал к ним. Сердце бешено колотилось, а воздуха катастрофически не хватало. Пот капельками стекал по лицу, отчего белоснежные прядки волос слиплись. Не заметив чемоданов у себя под ногами, он споткнулся и сильно зажмурил глаза. Чунхон уже начал представлять себе страстный поцелуй с платформой, когда вокруг его тонкой талии обвились крепкие мускулистые руки и притянули к себе. Уткнувшись в грудь, он так и не открыл глаза, продолжая учащённо дышать. Для Чунхона показалось, что время на секунду остановилось.
- У тебя с тормозами всё в порядке или нужно купить новые? – над ухом раздался низкий басистый голос. Чунхон на время перестал дышать, наслаждаясь теплом брата, его сильными руками и голосом. Только сейчас, когда они всё же встретились после долгой разлуки, он понял, как сильно скучал по своему хёну. И прав был Чоноп, в реальности всё по-другому. Довольно улыбнувшись самому себе, он резко обхватил шею брата и повис на ней, по-детски визжа от радости.
- Чунхон, отпусти. Задушишь ведь. Я тоже рад тебя видеть. – Ёнгук пытался отделаться от прилипшего брата, что весил весьма не мало, и заливался смехом. Проходящие мимо люди с интересом бросали взгляды на странную парочку, не сдерживая улыбок.
- Чунхон, тебе не кажется, что твоя реакция слишком уж бурная. Даже девочки так не визжат при виде своих кумиров. – Звонкий смех женщины гармонично сочетался со смехом и визгами сыновей. Понимая, что младшего сына здесь не должно быть, она попыталась сделать суровое лицо, но улыбка так и норовила расплыться на её лице, и как можно требовательнее спросила. – Чхве Чунхон, почему Вы не в школе?
- У нас последнюю пару уроков сняли. Учитель заболел. – отлипнув от брата, состроил милую гримаску Чунхон. На маму это не действовало, но всё же попытаться стоит.
- Какое совпадение. – с еле заметной усмешкой Ёнгук потрепал блондинистую голову брата и взял чемодан. – Ну что, так и будем тут стоять или поедим домой?
- Домой! – хором ответили двое и направились к выходу. Чунхон выхватил чемодан у брата и с видимой гордостью, так, чтобы мама заметила, поравнялся с братом.
Женщина шла позади них, с умилением смотря, как её братья о чём-то бурно разговаривают, иногда толкая друг друга и заливаясь смехом. И мысль, что ей придется уехать на месяц в командировку, не печалила её. Потому что семья вновь воссоединилась, и она теперь спокойно может оставить на попечение Ёнгука эту ходящую катастрофу.
• 2 главаЧунхон, лениво растянувшись, лежал на зелёном газоне футбольного поля. Короткая трава неприятно колола кожу, но это не мешало ему блаженно дремать. Часы, что он не успел добрать утром, добросовестно восполнялись в обеденный перерыв. Лёгкий ветерок приятно обдувал кожу, не давая палящим лучам солнца обласкать молочную кожу.
- Ты сегодня какой-то вялый. – Чоноп сидел возле друга, в одной руке были деревянные узорчатые палочки, а в другой пластмассовый контейнер с обедом. Он пристально рассматривал содержимое мисочки, чтобы отыскать подходящую жертву для своего аппетита.
- Не выспался. – сонно буркнул Чунхон, прикрыв рукой глаза. – Маму сегодня утром провожали.
- И как проводили? – шатен с видом гурмана выловил рисовый шарик и отправил его в рот, блаженно прикрыв глаза.
- Мокро.
- В смысле? – с полным ртом поинтересовался ЧонОп, оборачиваясь к другу. Он с интересом разглядывал стройное тело, купающееся в тёплых лучах солнца. Ему даже показалось, что Чунхон светиться. По крайней мере, волосы отдавали несильным свечением. Его рука машинально потянулась к своей каштановой чёлке, что колом стояла на голове.
- Ты опять тупишь, Мун. – блондин вяло улыбнулся. – Любая мыть при расставании с детьми плачет.
ЧонОп понимающе кивнул головой, даже не задумываясь о том, что друг не видит этого жеста. Потеряв интерес к собеседнику, он отвернулся и снова приступил к прерванной трапезе. Повисло молчание, нарушаемое негромкими возгласами других учеников, доносившимися где-то вдалеке.
- Ты был прав. – после недолгого молчания, за которое Мун успел съесть свой обед, раздался голос Чунхона.
- В чём?
- В том, что виртуальность это одно, а реальность совсем другое. Жизнь более насыщена и интересна, чем окна в мониторе. – Чунхон открыл глаза и тут же сощурился. На внутреннем веке взорвалось множество разноцветных вспышек. Привыкнув к яркому свету, он задумчивым взглядом начал рассматривать плывущие в небесной голубизне облака.
- Когда общаешься с человеком через Интернет или телефон, думаешь, что этого достаточно. Но стоит один раз пересечься в реальной жизни, как сразу понимаешь всю скупость этих вещей. – после короткой паузы ответил Чоноп. Он с интересом наблюдал, как на трибунах, почти на самых дальних скамейках, обедала группа девушек. Они о чём-то увлечённо щебетали, лучезарно улыбаясь и посмеиваясь. Звонкий заливистый смех слабо доносился до его слуха, заставляя мечтательно улыбаться. Казалось, приятные и тёплые воспоминания окутали шатена в своих объятьях.
- Откуда такие познания? – чуть оживившись, поинтересовался Чунхон.
- Да есть опыт. – ответил Чоноп. После чего молчание незаметно снова закралось к ним. Но оно не мешало, а наоборот роднило. Иногда было приятно и необходимо вот так молча сидеть с другом и думать каждый о своём. Что-то вроде молчаливого диалога, который Чунхон любил в обществе давнего друга.
- Приходи сегодня ко мне. – снова молчание прервал Чунхон, выйдя из своей задумчивости. – Ты ведь тоже Гука не видел два года. Думаю, он будет рад увидеть тебя вновь. И может быть сегодня будет вечеринка по поводу его возвращения в город.
Чунхон сел на траве и, скрестив руки, обнял коленки. С ожиданием посмотрел на красивый профиль друга.
- Так сегодня же тренировка…
- После тренировки. – прервал блондин. – Зайдём к тебе, ты приведёшь себя в порядок, а я в иксбокс порублюсь. А потом ко мне завалимся. Пошли…
- Без проблем. – Чоноп поднялся на ноги и добродушно улыбнулся. – Только после тренировки мне нужно будет кое-куда заглянуть. Ты подождёшь меня у главных ворот?
- Конечно. У главных ворот, так у главных ворот. – Чунхон не без помощи друга поднялся и машинально отряхнулся. Время обеденного перерыва подошло к концу, и ученики нехотя поплелись по своим классам. В эту же массу влились и друзья, полные боевых сил.
На город уже опускались сумерки. Вечернее солнце угасало, окрашивая пушистые облака на небе в розоватый цвет. Чунхон, не торопясь, шёл чуть позади друга, мечтая лишь об одной вещи - оказаться в объятьях мягкого дивана. Ранний подъём и паручасовая тренировка достаточно вымотали его, чтобы ходить, как приведение, но не достаточно, чтобы лечь и мгновенно отключиться. Как ни странно, но Чоноп не пытался завязать какой-либо разговор. Сегодня он был на удивление молчалив. Но это Чунхона не беспокоило. Он прекрасно знал, что его друг ходячее настроение. Сейчас молчит, а через минуту бесится, как непоседливый ребёнок. Он был уверен, если Чонопа что-то беспокоит, то, несомненно, поделиться с ним. Ведь на то они и друзья, чтобы всегда быть рядом, когда это понадобится.
Входная дверь с лёгкостью поддалась, и двоих друзей встретила светлая полупустая прихожая. Из гостиной доносилась тихая музыка, спокойная и расслабляющая. Чунхон откинул рюкзак в сторону и, снимая кеды, обратился к Муну:
- Проходи в гостиную, а я сейчас подойду.
- Издеваешься? – Мун подождал, пока его друг примет вертикальное положение, и начал подталкивать его вперёд. – Я к белому кормильцу пойду. У него всегда найдётся, что поесть.
- Ты неисправим. – засмеялся блондин, притворно сопротивляясь другу. Они уже почти дошли до кухни, когда спиной к ним выскочил чёрноволосый парень в ярко-голубом и резко остановился почти рядом с ними.
- Ты убить меня решил? – раздался на всю квартиру возглас брюнета. Он стоял, упёршись руками о коленки, тяжело дыша. Волосы были растрёпанны, а на лбу поблёскивали капельки пота. Черные обтягивающие штаны выгодно подчёркивали стройные ноги, а серая футболка была вся помята. Из-за тоненьких завязок фартука футболка сильно задралась, оголяя белоснежную поясницу. Незнакомец некоторое время не замечал окружающих, но потом резко выпрямился с чуть растерянным видом. Повисла неловкая пауза, сопровождаемая пристальными и оценивающими взглядами.
- Ну, Чанни, прости. Откуда я мог знать, что миксер подключён к розетке. – с кухни послышался задорный голос Ёнгука, прерываемый заливистым смехом. Он вышел из кухни, попутно натягивая чёрную футболку. Тут же все трое уставились на него. Кто-то с интересом, кто-то с недовольством, а кто-то с неподдельным удивлением. Когда Ёнгук всё же смог разобраться в злополучных тканевых дебрях, он просунул голову через ворот футболки и с нескрываемым удивлением застыл, придерживая край футболки на уровне пресса. Невольно взгляд Чунхона скользнул по накаченному животу, поднялся чуть выше и остановился на глазах Ёнгука. Лёгкий румянец вспыхнул на щеках младшего, и он невольно отвёл взгляд на брюнета.
- Ты уже пришёл? – с еле заметным удивлением и, как показалось Чунхону, огорчением спросил Ёнгк, отпуская край футболки. – Я думал, ты вернёшься чуть позже.
- Тренировка раньше закончилась. – неловко ответил Чунхон. Он не понимал, откуда взялась эта свинцовая робость и чувство неловкости, что давила на плечи. Переминаясь с ноги на ногу, он начал переводить взгляд с Ёнгку на незнакомца и обратно, совсем позабыв о Чонопе за спиной.
- А, познакомься. Это Ким Химчан, мой давний друг – опомнился старший, указывая на брюнета. Парень дружелюбно улыбнулся и слегка кивнул головой. Его лисьи глаза с интересом изучали блондина, не упуская ни малейшего сантиметра. – Он поживёт с нами некоторое время.
- Хим, это мой младший брат, про которого я говорил, - Чунхон.
Ёнгук за шею притянул к себе Чунхона и взъерошил волосы, улыбаясь, как Чешир. Началась непонятая шуточная возня. Чунхон что-то невнятное промычал и вырвался из захвата, оттолкнув брата. Почему-то ему было неприятно от фразы «про которого я говорил», но отбросил это странное помутнение в дальний закоулок своего подсознание.
- О, какие люди. – радостно воскликнул Ёнгук, позабыв о брате и наваливаясь на Чонопа. – Лунатик ты наш, ты ли это? – он потрепал Чонопа по налакированным волосам и забавно измерил рост, проводя рукой от макушки шатена до себя. – О, как подрос. Или нет. Стоптался. – на секунду задумался, а потом довольно подтолкнул младшего к Хичану. – Это Мун Чоноп. С пелёнок его знаю, лучший друг мелкого.
- Рад знакомству. – вежливо поклонился Чоноп, робко улыбаясь. – Зато ты уссохся, Ёнгук хён.
- Не отрицаю. Совсем меня не кормили и не поили. Может ты, Чунхон, позаботишься о старшем брате? - Сделав щенячью моську, Ёнгук полез к младшему брату, обвил шею руками и почти повис на нём. Руки Чунхона интуитивно оказались на талии брата, крепко сжимая в своих объятьях. Такое поведение хёна его смущало, и он лихорадочно подыскивал колкий забавный ответ, но, как назло, все мысли разбежались кто куда.
- Не прибедняйся, а то наговаривает тут. Кормят и поят тебя добросовестно, просто в спортзале меньше зависать надо. – с напускным недовольством бубнил Химчан, отдирая друга от бедного дитя. – Таким поведением ты нанесёшь душевную травму ребёнку. Правда, Чунхон?
Младший растеряно кивнул и отошёл подальше от брата. Так, на всякий случай. Ему открылась совершенно новая сторона хёна, о которой он даже и не подозревал. Детская ревность и обида взыграла в нём из-за того, что какой-то давний друг знал о его брате то, что не знал он. Но, как обычно, откинул подступающие мысли и чувства, возвращая на их место игривость и ребячество.
- Чувствуйте? – Ёнгук начал демонстративно принюхиваться, проводя носом возле всех присутствующих, а потом чуть подходя к кухонной двери. Остальные с непониманием переглядывались и пытались что-то почувствовать. – Кажется, горелым запахло. Если кое-кто не поторопиться, то ужин сгорит.
Химчан забавно ойкнул и, оттолкнув Ёнгука, побежал на кухню. Не рассчитав разгона, запнулся о порог и чуть ли не навернулся. Благо успел смешно помахать руками, как журавль над водой, и восстановить равновесие. Раздался взрыв хохота. Чунхон, смеясь, захлопал в ладоши, а Чоноп облокотился о его плечо, чтобы не согнуться в три погибели. А громкий и заразительный смех Ёнгука гармонично сочетался со звонким смехом младших.
- Ёнгук, ты – гадёнышь-переросток, которому лишь бы поржать! – недовольный крик брюнета догнал Ёнгука, когда тот уже поднимался по лестнице в свою комнату. Его лицо озарила довольная улыбка.
Младшие же, успокоившись, направились в гостиную, иногда ещё посмеиваясь. Чунхон плюхнулся на диван, вытянул ноги вперёд и закинул руки за голову, сцепив их в замок. Он блаженно закрыл глаза и наслаждался мягким диваном, о котором так давно мечтал. В голове было много мыслей, но не было никаких сил, чтобы хоть как-то их упорядочить. Он знал, что может подремать, пока Мун будет выбирать из множества дисков какую-нибудь игру, поэтому устроился поудобней и прислушался к тихой музыке, пытаясь не думать и быстрей найти царя Морфия.
• 3 главаЧунхон медленно выходил из царства сновидений, потягиваясь на диване и негромко причмокивая. Нащупав рукой одеяло, он укутался в него, а потом непонимающе замер, сминая в пальцах край одеяла. Когда это одеяло успело оказаться на нём? Чунхон резко открыл глаза и увидел перед собой мрак. Только торшер, стоящий около окна, тускло освещал гостиную. Тишину нарушало монотонное тиканье настенных часов, что показывали час ночи. Он мгновенно подскочил, садясь, и стал осматриваться по сторонам. Ему было интересно, почему его не разбудили, да и вообще, как он умудрился уснуть, если хотел всего лишь подремать пару минут. Ничего не понимая, он поднялся, закутываясь в одеяло, и направился куда глаза глядят. Пройдясь по всему дому, Чунхон осознал, что остался один. Хмурясь и бубня, как старушка на судьбу, он снова вернулся в гостиную и плюхнулся на диван.
- Да куда же все подевались? – с негодованием буркнул Чунхон, потрепав волосы. Его взгляд остановился на подносе, накрытым небольшим полотенцем. В животе предательски заурчало. Весь мир померк для него, только поднос с едой имел значение, как спасательный круг для тонущего. Он с жадностью набросился на поднос, отбросив в сторону полотенце, и только, когда притянул к себе тарелку с ещё не остывшей курочкой и рисом, заметил небольшой листок с какими-то каракулями. Отрываться от манящей еды не хотелось, но любопытство пересилило голод, и он, схватив листок, подошёл к торшеру. Тусклые лучи осветили замысловатые иероглифы. Чунхон напряг зрение и, бубня про себя, начал читать.
«Чунхон~а,
ты так сладко спал, что мы решили тебя не будить. Не волнуйся, Чоноп всё понял и ушёл домой. Он и сам был не в лучшей форме. Я и Химчан, если ты не забыл кто это, ушли ворошить прошлое, так что не жди нас. Он приготовил для тебя вкусняшку, она стоит на журнальном столике. Надеюсь, ещё не остыло. И не в коем случае не садись играть в игры, а ложись спать. У тебя комендантский час, ведь ты ещё такой ребёнок ^.^
С любовью, твой хён»
Чунхон ещё раз перечитал записку и поморщился. Ему совершенно не понравилось, в какой форме обращался к нему хён. И не ребёнок он уже, чтобы комендантский час блюсти. Отмечая, что хёну нужно будет отомстить за такое обращение, он смял записку и отшвырнул её в неизвестном направлении. Злость закипала в нём оттого, что хён пошёл развлекаться без него, да ещё и с каким-то подозрительным парнем. Ему даже перехотелось есть ту аппетитную курочку, что дожидалась его на журнальном столике.
Он снова недовольно плюхнулся на диван и закутался в одеяло, сверля взглядом поднос и недовольно хмуря брови. Желудок снова дал о себе знать, нарушив повисшую тишину громким урчанием, похожим на утиное кряканье. Не сдержавшись, Чунхон подхватил тарелку, придерживая края одеяла одной рукой, и направился в свою комнату. Спать не хотелось, поэтому он решил потратить своё бодрствование на просмотр порно. Всё равно никто не увидит его за столь постыдным занятием.
Спустя некоторое время, Чунхон всё же нашёл занимательное порно, сел на
кровать, поместил ноутбук на ноги и нажал кнопку play. Пока шла нудная часть с прелюдией, Чунхон приспустил домашние штаны с трусами и нежно погладил свой член. Сгорая от нетерпения побыстрей получить наслаждение, парень кликнул на середину видеоролика, и тишину комнаты разорвали тихие женские стоны. Устроившись поудобней, Чунхон начал не торопясь ласкать свой член. Он провёл ладонью по всему стволу и нетерпеливо облизал губы, не отрывая голодного и пристального взгляда от монитора. Медленные ласкающие движения рукой вызывали приятные ощущения внизу живота. Член постепенно твердел, а на головке стали выступать капельки смазки. Дыхание сбилось, и Чунхон откинул голову назад, свободной рукой отодвинув ноутбук в сторону и раздвинув ноги шире. Порно было благополучно забыто, сейчас в голове Чунхона были туман и желание. Желание получить больше наслаждения и ласки. Он стал ритмично двигать бёдрами в чуть сжатый кулак, а второй рукой ласкать грудь, задевая отвердевшие соски, покручивая их и несильно сжимая. С губ слетали тихие стоны, с каждым разом становясь всё громче и громче. Вскоре воздух комнаты заполнил гармонирующий дуэт из лживых показушных стонов женщины и непритворных стонов мальчишки. Чунхон большим пальцем погладил по головке члена, размазывая смазку, провёл по всему стволу и не сильно сжал пульсирующий член. Губы пересохли, а воздуха в легких катастрофически не хватало. В глазах всё потемнело. Чунхон чувствовал, что оргазм совсем близко, и настойчивей стал вдалбливаться в чуть сжатый кулак. В глазах заиграл спектр цветов, а с губ слетел сладкий стон наслаждения, Чунхон выгнулся в спине и судорожно сжал простынь. Вязкая тёплая жидкость растеклась по члену, испачкав руку и живот.
Чунхон лежал на смятой постели, широко раздвинув ноги и тяжело дыша. Глаза были блаженно закрыты. Сейчас хотелось только лежать и наслаждаться последними каплями оргазма. Хотелось парить высоко в ночном небе среди россыпи ярких звёзд, но в то же время хотелось провалиться в безмятежный сон и никогда не просыпаться. Чунхон нехотя приподнялся на локти и вспомнил, что забыл закрыть дверь. Но было уже поздно – на пороге стоял невозмутимый Химчан в голубом обтягивающем костюме и рубашке в среднюю полоску.
- Я увидел свет и хотел попросить о помощи, но, вижу, ты занят. Извини, не буду мешать, – спокойно прокомментировал своё появление Химчан, пытаясь не замечать, как щёки тонсэна вспыхнули румянцем. Он слегка кивнул головой и закрыл за собой дверь, оставив смущённого и остолбеневшего Чунхона лежать на кровати.
Чунхон резко вскочил, натягивая на себя край одеяла, хотя уже было поздно что-либо прятать. Его прожигал стыд и паника. Как он мог вот так оплошать, ведь всегда закрывал двери, когда хотел поласкать себя, а тут такое наваждение. Он быстро натянул штаны, не задумываясь даже о сперме, что уже начала засыхать, и необдуманно выскочил из комнаты.
- Гуки, не здесь и не сейчас. – Химчан вяло бил ладошками по широкой груди Ёнгука, пытаясь вырваться из его цепких объятий. Ёнгук стоял, уткнувшись в шею, брюнета и крепко обнимал за талию. Он что-то невнятно промычал, притягивая Химчана ещё ближе к себе. Его сильные руки с грубостью сжимали талию, но брюнету это нравилось.
Невольно обернувшись, Химчан заметил за своей спиной смущённого Чунхона. Он резко вырвался из объятий, оттолкнув Ёнгука к стенке, и вопросительно взглянул на младшего.
- Чего тебе? – получилось как-то резко, но Химчану было сейчас не до вежливости. Ему не очень-то хотелось, чтобы Чунхон видел его лёгкое возбуждение и пьяного Ёнгука, пылающего любовью.
- Помощь нужна? – тут же выпалил Чунхон, заливаясь краской. Ему хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть эти лисьи глаза. Чунхону не понравилось, как обратился к нему Химчан. Слишком резко и надменно, даже, несмотря на то, что пару минут назад он видел его дрочащим.
- Не думаю, что Ёнгуку понравится, узнай он, в чём были твои руки, – с насмешкой ответил Химчан, перекинув руку Ёнгука через плечо. Пошатываясь, он направился в спальню, оставляя позади себя красного, как помидор, Чунхона.
Химчан с еле слышным пыхтением уложил Ёнгука на кровать и, подойдя к двери, устало произнёс:
- Извини, Чунхон, но завтрака утром не будет. Не думаю, что смогу проснуться рано.
Химчан тихо закрыл дверь, но Чунхон успел заметить, как по лицу брюнета пробежала еле заметная усмешка.
Мысли, назойливые, как мухи, так и не дали Чунхону сомкнуть глаз. Он полночи убирал следы ночного происшествия, а потом бесцельно изучал белоснежный потолок. Решения, как вести себя в обществе Химчана, так и не пришло в голову. А совета спросить не у кого, потому что даже Чоноп не знает, что его друг любит иногда подрочить.
Скомкав под себя подушку, Чунхон перевернулся набок и тяжело вздохнул. Кое-что ещё беспокоило его помимо ночного инцидента. Стоило ему подумать о Химчане, вспомниться, как сильные руки хёна обнимают его талию, как тут же внутри вспыхивало какое-то непонятное чувство, от которого хочется плюнуть на весь мир. В особенности хорошенько побить Химчана и Ёнгука, чтобы те знали, как он зол. Откуда эта злость брала корни, Чунхон не знал, но за ночь мысленно избил этих двоих до такой степени, что мог бы считаться чемпионом мира по боксу.
Тусклые лучи солнца пробивались сквозь зашторенное окно, оповещая о приходе утра. Чунхон лениво поднялся с кровати, решив чем-нибудь занять пустое время, и направился к окну. Одним резким движением раскрыл шторы, впуская яркий свет в комнату. Прищурившись, он подставил тёплым лучам солнца лицо и вздохнул полной грудью. Все переживания и мысли остались во власти ночи, а с восходом солнца он стал другим человеком. Довольно улыбнувшись, Чунхон направился в ванную. Неважно, что произошло. Главное оставаться самим собой.
Чунхон сидел за обеденным столом и уплетал очередной тостер с джемом, когда на кухню вошёл сонный и потрёпанный Химчан. На нём была чёрная футболка с глубоким вырезом и гавайские голубые шорты в белый крупный цветок. Чёрные растрёпанные волосы придавали ему небрежный милый вид. Блондин невольно отвёл взгляд в сторону и вспыхнул лёгким румянцем. И всё-таки Чунхону не удалось остаться самим собой. Ему было неловко в обществе старшего. Он нервно поёрзал на стуле и сделал большой глоток чая, в попытках успокоится. Химчан заметил странное поведение младшего и незаметно улыбнулся.
- Да не парься ты по поводу сегодняшней ночи, – Чунхон от неожиданности поперхнулся и закашлял, покраснев, как помидор. Химчан подошёл к нему, прихватив кружку со стола, и заботливо похлопал по спине. – Я и сам когда-то дрочил.
Брюнет, убедившись, что кашель прошёл, подошёл к плите и начал наливать себе кофе. Чунхон облегчённо вздохнул. Ему не только стало легко, после похлопывания Химчана, но и от его слов тоже. Спокойствие охватило Чунхона, придав некой смелости для разговора.
- А сейчас? – не подумав, выпалил Чунхон. Он мысленно дал себе подзатыльник и уставился в чашку, разглядывая разбухшие чаинки на дне.
- Сейчас… - Химчан отставил чайник в сторону и задумался. Спустя некоторое время, он медленно продолжил, старательно подбирая слова. – Сейчас в моей жизни есть человек, который дарит тепло и ласку.
Чунхон с интересом посмотрел на спину Химчана и хотел было спросить, кто это, как неожиданно в кухню ввалился помятый Ёнгук в домашних клетчатых штанах и белой майке, выгодно подчёркивающей рельеф мышц. Он с кряхтением сел за стол и подпёр голову ладонями, закрыв глаза.
- Как же мне плохо… - проскулил Ёнгук, хмурясь.
- Нечего напиваться до беспамятства, раз не умеешь пить. – с недовольством прошипел Химчан, обхватив кружку ладонями и несильно дуя на горячий кофе.
- Для этого не нужно умение. – с тем же недовольством пробубнил Ёнгук, после чего снова проскулил.
- Ошибаешься, – отпив чуть-чуть кофе, ответил Химчан. Посмотрев на Чунхона, он продолжил назидательским тоном. – Пить алкоголь тоже нужно уметь. Нужно знать свою меру и уметь остановиться, когда превышаешь её. Но даже это ещё полдела. Нужно уметь достойно себя вести, даже если хватил лишка. А кое-кто ничего из этого не умеет. Последние слова были обращены уже к Ёнгуку. Чунхон понимающе кивнул и сдержал смешок, улыбнувшись в кулак. Ёнгук недовольно промычал и, вытянув руки вперёд, положил на них голову.
- Вот только не надо, Чанни, – послышался приглушённый голос Ёнгука. – Я уверен, тебе нра…
- Чунхон, может тебе что-нибудь приготовить на завтрак? – неожиданно для всех спросил Химчан, отставляя кружку в сторону. Лёгкая растерянность и волнение читались на его лице.
- Д-да..- запнувшись, ответил Чунхон. Резкое изменение в Химчане сбило его с толку, и он непонимающе уставился на брюнета, который слишком резко и громко начал осматривать содержимое шкафчиков. Ёнгук, пересилив свинцовую боль в голове, оторвал голову от столешницы и взгляну на младшего, словно впервые в жизни увидел его перед собой.
- Ты почему не в школе? – грозно спросил Ёнгук.
- Хён, сегодня воскресенье, – удивлённо ответил Чунхон. – Или ты хочешь, чтобы я учился семь дней в неделю?
- Ясно, – только и всего ответил Ёнгук и снова бухнулся на столешницу. Похмелье было слишком сильным, чтобы отвечать на глупые вопросы. Чунхон наградил брата недовольным взглядом и быстро допил свой чай. Неизвестная злость, что мучила его ночью, снова вспыхнула с новой силой. Хотелось хорошенько тряхнуть брата за плечи и ударить по сонному лицу. Боясь, выпустить эту злость, Чунхон с показным шумом встал из-за стола и направился в свою комнату.
- Эй, ты куда? – удивлённо спросил Химчан, держа в руках мисочку с тестом.
- Извини, Химчан, аппетит пропал. Лучше бульон хёну приготовь, ему он нужнее, - Чунхон обернулся в дверях и, не сильно поклонившись, вышел.
Химчан отметил, с какой язвительностью произнёс последние слова Чунхон и, ничего не сказав, наградил больного Ёнгука испепеляющим взглядом.
• 4 главаСумерки незаметно опустились на город. Чунхон вяло спускался по лестнице, пытаясь не заснуть по пути. Бессонница, что была ночью, давала о себе знать тяжестью в голове и вялостью в теле. Только пустой желудок усердно работал, доставая блондина требовательным урчанием. Проходя мимо прихожей, Чунхон краем глаза заметил какое-то копошение и нехотя обернулся. Химчан, натянув на голову капюшон чёрной толстовки, обувался в белые кеды.
- Химчан, а ты куда? – с интересом спросил Чунхон, подходя к сожителю.
- Да так, прогуляться, – пробубнил брюнет, вставая в полный рост. – А ты что, так и провёл весь день в комнате?
- Как видишь, – Чунхон осмотрел себя с ног до головы, и вяло улыбнулся. Он так и не переодевался с утра, стоя перед старшим в небесно-голубой пижаме с маленькими чёрными кроликами.
- Не хочешь присоединиться? А то, похоже, совсем зачах уже в своей комнате, – брюнет оценивающе оглядел Чунхона, отмечая растрепанные волосы, бледную кожу и тёмные круги под глазами. – Честно, выглядишь не очень. Ты, случаем, не болен?
Он без колебаний и каких-либо стеснений подошёл к Чунхону и приложил прохладную ладонь к тёплому лбу. От такой близости у Чунхона сбилось дыхание, а на щеках вспыхнул еле заметный румянец. Он не привык, чтобы люди нарушали его личное пространство. Только мама и хён, когда они были ещё детьми, позволяли себе такую роскошь и заботу. Чунхон пристально наблюдал за лицом старшего, изучая каждый его сантиметр, и пытался восстановить дыхание, невольно облизав губы.
- Вроде жара нет, - Химчан убрал руку со лба и облегчённо улыбнулся. – Ну, так что, пойдёшь со мной на прогулку?
- Не переживай, со мной всё в порядке. Просто не выспался, – Чунхон облегчённо выдохнул. Всё-таки, когда его разделяла дистанция с Химчаном, ему было куда лучше. – Иди без меня и весело проведи время.
Чунхон бодро, на что хватило сил, улыбнулся и подал лежавшие на телефонном столике ключи от квартиры.
- Ну, как знаешь, - Химчан несильно пожал плечами и, забрав ключи, вышел из дома.
Тишина поглотила Чунхона, только тихие монотонные звуки доносились из гостиной. Чунхон, недолго постояв в пустой прихожей, просверлил взглядом входную дверь и направился на кухню. По пути прихватил телефон и набрал номер Чонопа. Хотелось поговорить с другом, хоть о чём-нибудь, лишь бы отогнать дремоту, что наваливалась на него с чугунной силой. На третьем гудке трубку подняли.
- Привет, Мун! Ты сейчас сильно занят? – Чунхон порылся в холодильнике, зажав трубку между плечом и ухом, достал оттуда коробочку с черри и поставил под холодную струю воды.
- Привет, ну не то, чтобы очень. А что? – на другом конце провода раздался весёлый голос Чонопа. Чунхон услышал, как на заднем плане кто-то задорно смеялся.
- Да так, поговорить хотел. – блондин облокотился о столешницу спиной и отправил одну из помидорок в рот. Живот благодарно заурчал.
- О чём?
- Да ни о чём особенном. Просто поговорить захотелось. Ну знаешь там – о природе, нашествии саранчи на кукурузные поля или появлении НЛО, – Чунхон вымученно улыбнулся и отправил в рот очередную помидорку. – Как тебе, не прельщают такие темы?
- Тебе что, скучно? – разочарованно произнёс Чоноп.
- Не то, чтобы… - начал было блондин.
- Не пойми меня неправильно, но сейчас не подходящее время обсуждать с тобой вымирание помидорок, что ты сейчас ешь. – Чунхон почувствовал улыбку в голосе друга и улыбнулся в ответ. Чоноп всегда отличался проницательностью – Может на мою кандидатуру подойдёт Химчан или Ёнгук?
- Первый только что ушёл гулять, а второго я видеть не хочу, – Чунхон невольно поморщился. Даже не зная, оттого ли, что при воспоминании хёна в нём просыпались раздражение и злость или оттого, что во рту появилась неприятная оскома от помидорок.
- Что-то произошло? – обеспокоено и удивлённо спросил Чоноп. Он впервые слышал от Чунхона такие слова в адрес брата, что не могло не вселить в его сердце маленький росток беспокойства.
- Вроде нет, – равнодушно ответил Чунхон, выбрасывая пустую коробочку в мусорный контейнер. – Просто сегодня утром он меня тупо проигнорировал. Как будто меня вообще не существует. Так ещё и ночью припёрся пьяный в хлам. Чтоб его!
Последние слова прозвучали возмущённо и по-детски капризно.
- О великий невинный Тэмин, тебе 17 лет, а ты капризничаешь, как ребёнок, – с лёгким смешком охнул Чоноп и продолжил. – Ты Ёнгука не видел 2 года, а сейчас ломаешься, как девчонка. Подумаешь, не обратил утром на тебя внимание, не умирать же теперь. Тем более человек в похмелье страшен, как Памела Андерсон без косметики. Так что, бросай своё ребячество, и иди загружать Гука проблемами глобального потепления. У вас появился хороший шанс побыть наедине и всё обсудить, как ты и хотел. Смотри, Химчан может скоро вернуть и всё обломать. Так что бегом к своему хёну.
Голос Чонопа был строгим, но в тоже время и шутливым. Чунхон судорожно сжал трубку и учащённо задышал. Как же он с самого начала не подумал, что хёну могло быть утром плохо от похмелья. А он начал приставать к нему с глупыми вопросами и в конце обиделся без причины. Вот глупый дурак. Чунхон мысленно попинал себя по заднице и отметил, что на душе стало как-то легче. Между ними ещё остались те хорошие дружеские отношения, что были 2 года назад.
- Эй, Чунхон, почему я не слышу топот ног? – из раздумий его вырвал голос Чонопа.
- Памела Андерсон и с косметикой выглядит ужасной, но грудь у неё что надо, – улыбаясь, выпалил Чунхон и отключился.
Ёнгук сидел на диване, вытянув вперёд ноги и скрестив руки. Он с интересом следил за игрой актёров в какой-то непонятной мыльной дораме. Лицо его было сосредоточенным, губы напряжённо сжаты, а между бровей пролегла морщинка. Он не сразу заметил, как Чунхон приземлился рядом с ним на диван.
- Ну, наконец-таки вылез из своей берлоги, – Ёнгук широко улыбнулся и слегка толкнул младшего локтём под рёбра. – Я уж волноваться начал.
- Правда? – неуверенно спросил Чунхон, несильно улыбнувшись. Он с огромной силой воли заставил себя снова не краснеть. Уж слишком это часто стало происходить с возвращением брата.
- Конечно. Ты сегодня утром так красиво и шумно ушёл. Не с той ноги встал? – невинно поинтересовался Ёнгук, сверля младшего лукавым взглядом.
- Нет, просто…я был…ну… - Чунхон лихорадочно пытался подобрать слова, чтобы оправдаться, но не получалось. Не говорить же ему, что он обиделся на хёна из-за его равнодушного отношения. Он задумчиво прикусил нижнюю губу и, собравшись с духом, задал мучавший его вопрос. – Так ты заметил, как я ушёл?
Глаза Чунхона восхищённо засветились, преображая его лицо в детскую ангельскую моську. Ёнгук слегка стушевался от взгляда младшего и отвёл взгляд на экран телевизора. Уголки его губ несильно дрогнули.
- Не говори глупостей. В моей голове твой уход был подобно атомному взрыву, – Ёнгук снова повернулся лицом к младшему и широко улыбнулся. Чунхон заметил, как изменились глаза брата. В них не было улыбки. В них не было ровным счётом ничего, что мог бы увидеть Чунхон. Словно маска, скрывающая истину.
- Извини, хён, – виновато прошептал Чунхон, потупив взгляд. – Я не думал, что похмелье может быть таким мучительным.
Ёнгук несильно засмеялся и потрепал младшего по волосам.
- Ничего. Сейчас мне полегчало, – он приподнялся с дивана и направился к стеллажу с дисками. – Может, фильм посмотрим, а то от этой Санта Барбары у меня скоро начнутся рвотные позывы.
- М, - Чунхон утвердительно кивнул и с ногами забрался на диван. – Какой фильм будем смотреть?
- Может «Мстители»? Я его ещё не видел, – Ёнгук достал тоненькую коробочку и покрутил её в руках, оценивающе рассматривая.
- Я его уже смотрел, – обняв коленки и положив на них подбородок, бодро отозвался Чунхон.
- Правда? – Ёнгук мимолётно взглянул на младшего и убрал коробочку обратно. – Ну ладно, тогда я с Химчаном его посмотрю. Он его тоже ещё не видел, – он указательным пальцем проводил по названиям дисков, попутно читая названия фильмов.
От слов брата Чунхон невольно нахмурился. Даже сейчас, когда они наедине, между ними встревал этот брюнет. Внутри что-то сжалось, а в голове всплыла очередная расправа над Химчаном. И не важно, что этот парень безумно вкусно готовит, это не помешает Чунхону мысленно бить сожителя.
- Тогда, может, глянем «Посейдон»? – Ёнгук вытащил коробочку и обернулся к Чунхону, заметив изменившееся настроение младшего. – Всё в порядке?
- Д-да, – растерявшись, Чунхон слабо улыбнулся и похлопал ладошкой возле себя, приглашая брата сесть. – Давай посмотрим «Посейдон», я его ещё не видел.
Ёнгук наградил младшего странным и подозрительным взглядом, поставил диск и сел рядом с тонсэном.
Он то и дело бросал мимолётные взгляды на Чунхона, словно проверяя его. Когда же в очередной раз он посмотрел на Чунхона, тот уже сладко спал, обняв свои коленки и положив голову на них. Маленькая слюнка свисала с уголка его губ. Ёнгук поставил фильм на паузу и осторожно поднялся с дивана.
• 5 главаРаздражающий тихий голос, доносящийся издалека, пробивался сквозь лёгкую невидимую пелену сна. С каждой секундой он становился всё громче и громче, как будто приближался шаг за шагом. Чунхон недовольно перевернулся на бок и натянул повыше одеяло, чтобы отгородиться от назойливых посторонних звуков. Сознание подкидывало странные и невозможные вещи, образуя какую-то непонятную кашу из звуков, прикосновений и силуэтов.
Ему казалось, что хён заботливо укрыл его одеялом и, прошептав что-то на ухо, опаляя своим горячим дыханием, невесомо прикоснулся губами к его лбу. Он не верил в эти сновидения, что сводили с ума своей нереальностью, но было приятно и легко. Такого спокойствия и расслабленности он ещё никогда не испытывал. Пытаясь как можно подальше отодвинуть момент пробуждения, Чунхон перевернулся на спину и попытался дорисовать всё то, что ему снилось. Но с каждым разом это становилось всё труднее и труднее. Сон постепенно стирался из памяти, оставляя место для фантазий.
С сожалением и каким-то разочарованием Чунхон нехотя открыл глаза и увидел перед собой Ёнгука. Только сейчас он понял, что спал на коленях брата, укутанный в стёганное ватное одеяло. Чунхон с интересом и нескрываемым восхищением наблюдал за хёном. Казалось, его внимание было полностью сосредоточено на том, что происходило на экране телевизора. Он с мысленной улыбкой отметил, каким таинственным и неземным был его брат в тусклом бледно-голубоватом свете. Отмечая для себя, что неосознанно любуется пухлыми губами хёна, при этом, чувствуя какие-то непонятные чувства, которые неприятным тугим узлом скручивали желудок, Чунхон нервно прикусил нижнюю губу. Оторвать взгляда от брата не было сил, ему хотелось вот так лежать целую вечность и впитывать в себя все еле заметные движения хёна. Ёнгук, видимо почувствовав на себе чужой взгляд, мимолётно взглянул на младшего и, заметив, что тот уже не спит, несильно улыбнулся.
- Уже проснулся?
Чунхон, вспыхнув от смущения, до кончика носа натянул край одеяла и слабо кивнул в ответ. Неловкость, которую испытывал только он один, сковало всё тело. Ему хотелось с головой закутаться в одеяло, чтобы не видеть этих карих добрых глаз.
- Я долго спал? – заставив себя опустить одеяло, спросил Чунхон.
- За это время я успел посмотреть две тошнотворные серии дорамы и одно ток-шоу. – лицо Ёнгука озарила лёгкая добродушная улыбка, а в глазах засветились озорные огоньки.
- Извини, хён… - виновато прошептал Чунхон, снова натягивая до кончика носа одеяло.
- Не стоит, - Ёнгук легким движением остановил Чунхона и стянул одеяло в сторону. – Ток-шоу было таким забавным и познавательным, что скрасило эти нудные дорамы.
Он ободряюще улыбнулся и потрепал Чунхона по волосам, отчего тот облегчённо вздохнул и почувствовал себя снова в своей тарелке. Это ведь хён, а не любовь всей его жизни, чтобы вот так смущаться и краснеть.
- Ты, наверное, спать хочешь, а я тут на тебе развалился! – неожиданно для себя воскликнул Чунхон, осознавая в какой неудобной позе и как долго сидел Ёнгук.
- Да не то, чтобы очень, - вяло ответил Ёнгук и уставился в экран телевизора. Чунхона удивила столь резкая смена настроения брата. Пару секунд назад он был открытым и мягким, а сейчас отстраненным и чем-то недовольным. Чунхон, сбитый с толку, неуверенно и виновато пробубнил, снова натягивая край одеяла на своё лицо.
- Я просто… - на секунду младший запнулся, подбирая нужные слова. - Просто… ты столько сидишь в одной позе, наверное, ноги совсем уже затекли… - и ещё более неуверенно, почти мямля что-то в ткань одеяла, приглушённо прошептал, - просто… я забочусь о тебе.
Ёнгук с интересом взглянул на младшего, что-то взвешивая в уме, и, слегка поелозив на месте, почему-то тихо произнёс.
- Конечно, ты не пушинка, но я не против посидеть вот так ещё, – он несильно мотнул головой и, уставившись невидящим взглядом куда-то сквозь телевизор, добавил. – Если ты хочешь, то можешь пойти спать к себе или остаться здесь.
Он хотел этого: остаться ещё немного наедине с братом. Чунхон мысленно поблагодарил хёна и, повернувшись на бок, сильнее закутался в одеяло. Понимая, что младший никуда не уйдёт, Ёнгук удобно устроился на диване и, с некоторой неуверенностью, как будто невзначай, положил руку на талию младшего.
Чувствуя тяжесть руки на своей талии, Чунхон на мгновение задержал дыхание и довольно улыбнулся. Он понял, как сильно не хватало ему близости брата. Он словно снова вернулся в детство, когда мама была на работе, а хён разрешал ему посидеть с ним подольше. Он никогда не бесился и не играл в такие моменты, а просто молча садился под бочок Ёнгука и смотрел какую-нибудь программу. Как это обычно бывало для его возраста, Чунхон никогда не досиживал до конца, а всегда засыпал на плече старшего, несильно обняв худенькими ручками талию брата. Утром же он просыпался в своей кровати, заботливо укутанный в одеяло. Углубляясь в воспоминания, от которых становилось тепло и радостно на сердце, Чунхон незаметно для себя снова провалился в сон.
Серые, ничем не примечательные дни протекали медленно и нервно. С каждым днём Чунхон все чаще чувствовал себя как на иголках. Эти двое, что ворвались в его жизнь, сводили с ума. Строгий надсмотр со стороны брата, навязчивая забота Химчана, полный завал не только учёбой и тренировками, но и домашним хозяйством подталкивали парня к стрессу. Настроение с каждым днём падало всё ниже и ниже, а раздражение и неизвестная злость только росли.
Даже Чоноп не понимал, что происходит с другом. Любые попытки разузнать, как дела дома, заканчивались отчетом Чунхона дежурными словами «как обычно». От прежней активности и жизнерадостности Чунхона не осталось даже тени. При каждой встрече он становился всё угрюмей и угрюмей, словно на его плечи легла непосильная ноша, от которой ничего хорошего не стоило ждать. Чоноп чувствовал неладное и сильно беспокоился за друга. Когда же на одной из тренировок Чунхон без какого либо энтузиазма, который появлялся всегда, когда тот видел в своём поле зрения футбольный мяч, приступил к разминке, Чоноп забил тревогу. Он кое-как дотерпел до конца занятий, чтобы не сорваться на друга раньше времени. Решение разузнать всё здесь и сейчас сравнилось бы с атлантом, что поддерживал своими широкими плечами небеса. Он лучший друг и не может остаться в стороне, наблюдая, как Чунхон чахнет.
- Как обстоят дела дома? – спросил Чоноп, когда в раздевалке уже никого не осталось. Он стоял возле своего шкафчика и пытался отыскать там чистую завалявшуюся футболку.
- Ничего нового, – вяло ответил Чунхон, стягивая с себя полотенце и представая перед другом во всей своей красе. С мокрых белых волос стекали капельки воды, прокладывая себе дорогу по чуть накачанной груди.
- Что-то ты в последнее время недовольным ходишь, - заметил Чоноп, чуть ли не полностью ныряя в шкафчик. На пол посыпались какие-то безделушки и фантики, нарушая повисшую тишину в раздевалке. Найдя долгожданную футболку, он выглянул из-за дверцы шкафчика и добавил. – Что-то случилось?
- Ничего, – буркнул Чунхон, отмечая бардак под ногами друга. Он никогда не понимал, как можно было в столь небольшом пространстве развести полную помойку, в которой появится свой неизвестный миру бермудский треугольник. Хотя, чему удивляться, Чоноп и не такое мог сделать. Он даже в спичечном коробке мог устроить бермудский треугольник с кучей мусора.
- Да ладно тебе, я же вижу, что что-то не так, – бросив майку на скамейку, Чоноп начал заталкивать вывалившиеся вещи обратно. – С Ёнгуком поссорился или с Химчаном не ужился?
- Не важно, – огрызнулся блондин, повернувшись к своему шкафчику. Говорить о своей ребяческой ревности и обидах не хотелось. Да и сложившийся бардак, что царил в его голове и сердце, никак не способствовал решению проблем, что с каждым днём появлялись дома. Ему совершенно не нравилось то, что Химчан живёт с ними и забирает всё внимание хёна себе. Чунхон давно заметил, как резко меняется брат в обществе брюнета. Если с ним Ёнгук был полностью сосредоточен и сдержан, подбирая каждое слово, то с Химчаном он становился более раскрепощённым и позволял себе то, что в другое время никогда бы не сделал. Чунхон долго пытался подыскать слово, которое сможет точно охарактеризовать Ёнгука в обществе брюнета.
Он неторопливо застёгивал ремень на штанах, когда его взгляд невольно остановился на одной из фотографий, что была приклеена к внутренней стороне дверцы шкафчика. С фотографии счастливо улыбался десятилетний Ёнгук, придерживая маленького чёрноволосого Чунхона на трёхколёсном велосипеде. Мама успела подловить именно тот момент, когда Ёнгук с восхищением и нескрываемой любовью к брату смотрел на его успехи. В голове пронеслось яркое светлое воспоминание. Чунхон помнил, как по неосторожности улетел в кювет и разодрал себе коленки. Тогда для него боль была нестерпимой, а из-за обиды слёзы не хотели останавливаться. Он не помнил, какие утешительные слова говорил Ёнгук, но прекрасно помнил, что от них ему становилось лучше. Словно хён забирал всю боль и обиду себе. Неизвестно откуда, словно на пустом месте, а может быть из прошлого, в сознание засветилось яркое светлое слово. Свобода. Таким был Ёнгук в обществе Химчана, свободным и естественным. Таким был Ёнгук много лет назад и в его обществе. Он невольно прикусил нижнюю губу, несильная боль сконцентрировала всё внимание на себе, словно помогла собраться Чунхону с силами и раскрыться другу.
- Ты прав, кое-что случилось… - негромко и осторожно начал Чунхон, рассматривая фотографию перед собой. Чоноп перестал завязывать шнурки на кедах и выжидающе посмотрел на друга. Он понимал, что Чунхону нужно время, чтобы продолжить. Поэтому просто выжидающе молчал.
- Не знаю, как это объяснить. Просто я наивно полагал, что всё будет, как обычно, как это было 2 года назад, но ошибался. Всё кардинально изменилось. И, может быть, не в лучшую сторону, - не оборачиваясь к другу, начал Чунхон. Так ему было легче признавать своё смятение и слабость. – Ёнгук стал совершенно другим. Более сдержанным, странным и непонятным. Мне его не понять. Всё время раздражаюсь или смущаюсь, когда он что-то говорит мне. Вроде бы ничего важного, но это выводит. Я скучаю по тем временам, когда мог без задней мысли прикоснуться к нему, обнять или рассказать о том, что меня беспокоит. – он подушечками пальцев провёл по фотографии, словно говорил сейчас все эти слова десятилетнему Ёнгуку, тяжело вздохнул и, взяв футболку из шкафчика, натянул её.
- Может тебе стоит с ним поговорить? – после недолгого молчания, мягко сказал Чоноп. Он прекрасно понял, что происходит с другом, но не хотел делиться своими мыслями по этому поводу. Сейчас Чунхон не должен торопиться и чувствовать давление. Осознание само придёт к нему, когда посчитает нужным. А время будет для него неким испытанием. Чоноп поднялся и начал собирать сумку с вещами. Давно пора кое-что постирать, а то затхлый запах и так уже смешался с потом и влагой, что витали в раздевалке.
- Легко сказать, - горько улыбнулся Чунхон, так же как и Чоноп собирая сумку. – Даже наедине между нами стоит этот Химчан. Я не отрицаю, он хороший парень и готовит отменно, вот только стоит ему появиться рядом с Ёнгуком, вся его прелесть улетучивается. Не знаю, почему, но именно в эти моменты я чувствую его своим соперником. Странно, да?
- Ничего странного, – отмахнулся парень. – Просто неизвестный парень ворвался в твою жизнь и перекроил её под себя. Это обычная ревность. – Чоноп тут же прикусил нижнюю губу, понимая, что ляпнул лишнее. Чунхон замер и непонимающе уставился на друга, продолжая держать в руках бутсы.
- Ревность?
- Да. Я уверен, это детская ревность. Знаешь, такая, когда твоему брату купили новую машинку, а тебе нет. И ты не понимаешь, почему тебя обделили. Ну, там…ты начинаешь чувствовать несправедливость, обиду…ну и ревность, - начал выкручиваться Чоноп. Он быстро покидал в сумку оставшиеся вещи и, забросив её на плечо, направился к выходу. – Поторапливайся, а то мы и так задержались. Жду тебя на улице, – и скрылся за дверью.
Чунхон странным взглядом проводил друга и попытался переварить сказанное. Он ещё никогда не видел, чтобы Чоноп так быстро и бессознательно тараторил. Обычно у него всегда были обдуманные и неторопливые ответы. Бросив в сумку бутсы и перекинув её через плечо, он вышел вслед за другом. Беспокойство и подозрительность закрались в его душу. Чунхон нутром чуял, что Чоноп сразу понял, что происходит, у него на это нюх, но вот он понимал, что не узнает этого до тех пор, пока друг сам не решит, стоит ему знать или нет.
Необычайно прохладный для весеннего дня ветерок обдал его щёки ласковым приветствием. Чунхон несильно прищурился и вздохнул полной грудью. Он обязательно обдумает слова Чонопа вечером, когда ляжет спать, потому что только ночью сознание может выдать что-то стоящее и найти хотя бы некоторые ответы на многочисленные вопросы. Чунхон завернул за угол, где его должен поджидать друг, и неожиданно замер.
Облокотившись о дерево и скрестив руки, стоял Химчан. Чёрные волосы были слегка растрёпаны, а расстегнутые верхние три пуговицы позволяли увидеть красивые ключицы. Он с хмурым видом, плотно поджав губы, слушал спокойного Чонопа. Чунхон не мог разобрать, о чём говорили парни из-за шума, который был характерен бурлящему жизнью городу. Когда брюнет заметил подходящего Чунхона, он лучезарно улыбнулся, знаком указывая Чонопу замолчать, и задорно произнёс.
- Привет, Чунхон! Почему заставляешь ждать старших?
- Привет, Химчан! – с нескрываемым удивлением поздоровался Чунхон. - Я не знал, что ты будешь ждать меня после тренировки. Что-то случилось?
- Почему, чуть что, так сразу что-то случилось. Ты прям, как твой брат, – прыснул Химчан. Обняв одной рукой за плечи Чунхона, он повёл его в сторону подземки. – Просто хотел провести вместе время и узнать друг друга получше. Чоноп уже дал своё согласие, – брюнет обернулся и заговорщицки подмигнул шатену. Мун лишь обречённо закатил глаза. Ему совершенно не нравилась тактика, которую решил предпринять этот странный взбалмошный парень.
Персонажи: Ёнгук/Джело, Химчан, Чоноп
Рейтинг: R
Размер: Минни
Описание:
Два года Джело не виделся с Ёнгуком. И вот его долгожданный обожаемый брат приезжает помочь матери. Они семья и всегда должны поддерживать друг другу. Даже если эта поддержка заключается в том, чтобы пронянчиться с младшим братом месяц, пока мать будет в командировке. Но кто же знал, что этот месяц может многое изменить в жизни братьев. Ведь для любви нет ограничивающих рамок, трендов и общественного мнения.
От себя:
Сочувствую тем, кто читает этот фик, ибо я безумно влюбилась в эту историю и героев и не хочу конца. Но всё хорошему когда-нибудь приходит конец, моя работа не исключение. Просто я чуть удлиню сюжет и отсрочу разлуку. Ещё не готова отпустить своих Бангло в самостоятельное плаванье.
Содержание:
• 1 глава Утреннее солнце пробивалось сквозь зашторенное окно тонкой полоской, в которой радужкой перевались частички пыли. Женщина в бежевых льняных штанах и прозрачной белой блузке вошла в комнату и бодрым шагом, как будто подпрыгивая, подошла к кровати.
- Чунхон, пора вставать… - она потеребила одеяло, под которым спал её сын, и раздвинула шторы, впуская в комнату лучи солнца. Комнату заполнил яркий ослепительный свет, прогоняя отголоски сна и ночи. Одеяло зашевелилось, и из-под него послышался сонный недовольный голос:
- Сегодня хён приезжает…
- Но школу никто не отменял. – женщина подошла к кровати и сдёрнула одеяло в сторону. Нежно поцеловала сына в щёчку. И когда уже выходила из комнаты, весело прибавила. – Если не поторопишься, то останешься без завтрака.
- Нуу…мам! – недовольно потерев ладошкой щеку, Чунхон сел в кровати. Глаза его ещё были закрыты, когда он на всю квартиру возмущённо крикнул. – Я уже не ребёнок, чтобы будить меня поцелуем в щеку.
Но женщина его уже не слушала. Она воодушевлённо повязала на поясе фартук и приступила к готовке. Сегодня приезжает её старший сын, с которым не виделась уже почти два года.
Через каких-то полчаса Чунхон уже колесил на скейтборде по тротуарам города, пытаясь не опоздать в школу. Подъехав к воротам, где ждал его друг, он подкинул доску, схватив её на лету, и лучезарно улыбнулся.
- Привет. Давно ждёшь?
- Не особо. – Парень в тёмно синей форме и кроссовках по последней моде, в ответ улыбнулся и дал пять другу в знак приветствия. – Ты что так долго?
- Думал, что мать разрешит остаться дома по случаю приезда брата. – Чунхон развёл руки в разные стороны, пожав плечами, и направился быстрым шагом в школу. - Но как видишь, школа для неё важнее.
- А тебе лишь бы свалить. – Несильно толкнув друга, засмеялся спутник. Отсмеявшись, он открыл парадные двери и пропустил Чунхона – Так ты что, не пойдёшь встречать брата?
- ЧонОп, не говори глупости. – Чунхон отмахнулся рукой и остановился, дожидаясь пока друг пропустит девчонок, а потом и сам войдёт в школу. Они дружили с пелёнок, но Чунхон не преставал удивляться воспитанности друга. Он никогда не скажет грубости, особенно девушке. Всегда поможет, если это в его силах, и никогда не попросит ничего взамен. Такой весь из себя бескостный джентльмен. Иногда, чего греха таить, Чунхон этим пользовался. Когда же друг, наконец, подошёл к нему, Чунхон решил снова воспользоваться помощью друга. – Ты не поможешь мне?
- В чём? – ЧонОп сделал притворное любопытство, хотя прекрасно знал, о чём попросит друг. Чунхон никогда не отличался спонтанностью. Уж ему то и не знать - другу, который всегда рядом.
- Не прикроешь меня перед учителями? – Они не торопясь зашли в класс, попутно здороваясь с одноклассниками. – Мне нужно будет свалить с последней пары уроков, чтобы встретить хёна.
- Без проблем. – ЧонОп сел за свою парту и стал доставать учебники из рюкзака. Чунхон благодарно похлопал друга по плечу и уже собирался идти к своей парте, когда ЧонОп тихо пробубнил, но так, чтобы друг услышал. Он любил иногда над ним подтрунивать. Особенно, когда это касалось ЁнГука – старшего брата Чунхона. – Удивительно, как это он согласился нянчиться с младшим братом. Да ещё и целый месяц. Учитывая все его отказы приехать домой.
- Вот не надо. Нам ещё не дано понять, каково это – работать и учиться одновременно. Он очень усердно старается, чтобы не разочаровать маму. А сейчас он приезжает, потому что нужен ей. Она очень рада, что он согласился помочь. – Чунхон возмутился, вставая на защиту брата, как верный пёс. ЧонОпа реакция друга всегда забавляла, так как в его глазах всегда зажигались огоньки преданности и восхищения. В такие минуты Чунхон походил на упёртого барана. Что не говори, всё равно будет настаивать на своём.
- Что же наговорила твоя мама, раз он счёл это важным? – тихо посмеиваясь, ЧонОп облокотился на спинку стула и закинул руки за голову, скрестив пальцы на макушке. – А ты сам-то рад?... Не боишься, что между вами будет какая-то неловкость. Ведь как никак два года уже прошло.
- Ничего она не наговаривала, просто поставила перед фактом. – Поняв, что ЧонОп снова шутит над ним, Чунхон успокоился и снова уселся на край парты. – Конечно, я рад. Ты снова спросил очевидное. – одарил лоб друга щелбаном. – И вообще, я иногда тебе поражаюсь. В каком ты веке живёшь, Мун?... Я вот в двадцать первом, где есть такие вещи, как телефон, электронная почта и скайп. Не каждый день, но мы всё же поддерживали связь. Так что, не беспокойся, неловкости никакой не будет.
- Общаться по скайпу одно, а в реальности другое. – сумничал Мун с серьёзным видом. Но серьезность на лице не продержалась и десяти секунд, как тут же её сменила милая улыбка. – А живу я в том же веке, что и ты.
Раздался неприятный давящий на уши звонок на урок. Чунхон соскочил с парты и поплёлся к себе. Когда уже учитель стал объяснять новый материал, он незаметно подбросил другу маленький, небрежно оторванный клочок бумаги с одним лишь предложением: «Не забудь прикрыть!»
Ровно в запланированное время Чунхон незаметно ушёл из школы и уже подъезжал на своём верном коне – скейтборде к вокзалу. Как бы он не старался ехать быстрей и не сокращать в переулках, всё равно опоздал к прибытию поезда. Взволнованный и запыхавшийся, он вбежал в залу ожидания и глянул на табло с информацией о поездах. Найдя нужные данные, он со всех ног помчался на пирон, то и дело, натыкаясь на прохожих и их багаж. Когда уже надежда стала потихоньку тускнеть, исчезая в незнакомых лицах людей, он увидел знакомый силуэт женщины, а рядом с ней широкую спину высокого мужчины. Собрав оставшиеся силы в кулак, он со всех ног бросился к ним, громко окликнув пару:
- Мам, хён! Стойте! – Пара обернулась на оклик, когда Чунхон уже почти подбежал к ним. Сердце бешено колотилось, а воздуха катастрофически не хватало. Пот капельками стекал по лицу, отчего белоснежные прядки волос слиплись. Не заметив чемоданов у себя под ногами, он споткнулся и сильно зажмурил глаза. Чунхон уже начал представлять себе страстный поцелуй с платформой, когда вокруг его тонкой талии обвились крепкие мускулистые руки и притянули к себе. Уткнувшись в грудь, он так и не открыл глаза, продолжая учащённо дышать. Для Чунхона показалось, что время на секунду остановилось.
- У тебя с тормозами всё в порядке или нужно купить новые? – над ухом раздался низкий басистый голос. Чунхон на время перестал дышать, наслаждаясь теплом брата, его сильными руками и голосом. Только сейчас, когда они всё же встретились после долгой разлуки, он понял, как сильно скучал по своему хёну. И прав был Чоноп, в реальности всё по-другому. Довольно улыбнувшись самому себе, он резко обхватил шею брата и повис на ней, по-детски визжа от радости.
- Чунхон, отпусти. Задушишь ведь. Я тоже рад тебя видеть. – Ёнгук пытался отделаться от прилипшего брата, что весил весьма не мало, и заливался смехом. Проходящие мимо люди с интересом бросали взгляды на странную парочку, не сдерживая улыбок.
- Чунхон, тебе не кажется, что твоя реакция слишком уж бурная. Даже девочки так не визжат при виде своих кумиров. – Звонкий смех женщины гармонично сочетался со смехом и визгами сыновей. Понимая, что младшего сына здесь не должно быть, она попыталась сделать суровое лицо, но улыбка так и норовила расплыться на её лице, и как можно требовательнее спросила. – Чхве Чунхон, почему Вы не в школе?
- У нас последнюю пару уроков сняли. Учитель заболел. – отлипнув от брата, состроил милую гримаску Чунхон. На маму это не действовало, но всё же попытаться стоит.
- Какое совпадение. – с еле заметной усмешкой Ёнгук потрепал блондинистую голову брата и взял чемодан. – Ну что, так и будем тут стоять или поедим домой?
- Домой! – хором ответили двое и направились к выходу. Чунхон выхватил чемодан у брата и с видимой гордостью, так, чтобы мама заметила, поравнялся с братом.
Женщина шла позади них, с умилением смотря, как её братья о чём-то бурно разговаривают, иногда толкая друг друга и заливаясь смехом. И мысль, что ей придется уехать на месяц в командировку, не печалила её. Потому что семья вновь воссоединилась, и она теперь спокойно может оставить на попечение Ёнгука эту ходящую катастрофу.
• 2 главаЧунхон, лениво растянувшись, лежал на зелёном газоне футбольного поля. Короткая трава неприятно колола кожу, но это не мешало ему блаженно дремать. Часы, что он не успел добрать утром, добросовестно восполнялись в обеденный перерыв. Лёгкий ветерок приятно обдувал кожу, не давая палящим лучам солнца обласкать молочную кожу.
- Ты сегодня какой-то вялый. – Чоноп сидел возле друга, в одной руке были деревянные узорчатые палочки, а в другой пластмассовый контейнер с обедом. Он пристально рассматривал содержимое мисочки, чтобы отыскать подходящую жертву для своего аппетита.
- Не выспался. – сонно буркнул Чунхон, прикрыв рукой глаза. – Маму сегодня утром провожали.
- И как проводили? – шатен с видом гурмана выловил рисовый шарик и отправил его в рот, блаженно прикрыв глаза.
- Мокро.
- В смысле? – с полным ртом поинтересовался ЧонОп, оборачиваясь к другу. Он с интересом разглядывал стройное тело, купающееся в тёплых лучах солнца. Ему даже показалось, что Чунхон светиться. По крайней мере, волосы отдавали несильным свечением. Его рука машинально потянулась к своей каштановой чёлке, что колом стояла на голове.
- Ты опять тупишь, Мун. – блондин вяло улыбнулся. – Любая мыть при расставании с детьми плачет.
ЧонОп понимающе кивнул головой, даже не задумываясь о том, что друг не видит этого жеста. Потеряв интерес к собеседнику, он отвернулся и снова приступил к прерванной трапезе. Повисло молчание, нарушаемое негромкими возгласами других учеников, доносившимися где-то вдалеке.
- Ты был прав. – после недолгого молчания, за которое Мун успел съесть свой обед, раздался голос Чунхона.
- В чём?
- В том, что виртуальность это одно, а реальность совсем другое. Жизнь более насыщена и интересна, чем окна в мониторе. – Чунхон открыл глаза и тут же сощурился. На внутреннем веке взорвалось множество разноцветных вспышек. Привыкнув к яркому свету, он задумчивым взглядом начал рассматривать плывущие в небесной голубизне облака.
- Когда общаешься с человеком через Интернет или телефон, думаешь, что этого достаточно. Но стоит один раз пересечься в реальной жизни, как сразу понимаешь всю скупость этих вещей. – после короткой паузы ответил Чоноп. Он с интересом наблюдал, как на трибунах, почти на самых дальних скамейках, обедала группа девушек. Они о чём-то увлечённо щебетали, лучезарно улыбаясь и посмеиваясь. Звонкий заливистый смех слабо доносился до его слуха, заставляя мечтательно улыбаться. Казалось, приятные и тёплые воспоминания окутали шатена в своих объятьях.
- Откуда такие познания? – чуть оживившись, поинтересовался Чунхон.
- Да есть опыт. – ответил Чоноп. После чего молчание незаметно снова закралось к ним. Но оно не мешало, а наоборот роднило. Иногда было приятно и необходимо вот так молча сидеть с другом и думать каждый о своём. Что-то вроде молчаливого диалога, который Чунхон любил в обществе давнего друга.
- Приходи сегодня ко мне. – снова молчание прервал Чунхон, выйдя из своей задумчивости. – Ты ведь тоже Гука не видел два года. Думаю, он будет рад увидеть тебя вновь. И может быть сегодня будет вечеринка по поводу его возвращения в город.
Чунхон сел на траве и, скрестив руки, обнял коленки. С ожиданием посмотрел на красивый профиль друга.
- Так сегодня же тренировка…
- После тренировки. – прервал блондин. – Зайдём к тебе, ты приведёшь себя в порядок, а я в иксбокс порублюсь. А потом ко мне завалимся. Пошли…
- Без проблем. – Чоноп поднялся на ноги и добродушно улыбнулся. – Только после тренировки мне нужно будет кое-куда заглянуть. Ты подождёшь меня у главных ворот?
- Конечно. У главных ворот, так у главных ворот. – Чунхон не без помощи друга поднялся и машинально отряхнулся. Время обеденного перерыва подошло к концу, и ученики нехотя поплелись по своим классам. В эту же массу влились и друзья, полные боевых сил.
На город уже опускались сумерки. Вечернее солнце угасало, окрашивая пушистые облака на небе в розоватый цвет. Чунхон, не торопясь, шёл чуть позади друга, мечтая лишь об одной вещи - оказаться в объятьях мягкого дивана. Ранний подъём и паручасовая тренировка достаточно вымотали его, чтобы ходить, как приведение, но не достаточно, чтобы лечь и мгновенно отключиться. Как ни странно, но Чоноп не пытался завязать какой-либо разговор. Сегодня он был на удивление молчалив. Но это Чунхона не беспокоило. Он прекрасно знал, что его друг ходячее настроение. Сейчас молчит, а через минуту бесится, как непоседливый ребёнок. Он был уверен, если Чонопа что-то беспокоит, то, несомненно, поделиться с ним. Ведь на то они и друзья, чтобы всегда быть рядом, когда это понадобится.
Входная дверь с лёгкостью поддалась, и двоих друзей встретила светлая полупустая прихожая. Из гостиной доносилась тихая музыка, спокойная и расслабляющая. Чунхон откинул рюкзак в сторону и, снимая кеды, обратился к Муну:
- Проходи в гостиную, а я сейчас подойду.
- Издеваешься? – Мун подождал, пока его друг примет вертикальное положение, и начал подталкивать его вперёд. – Я к белому кормильцу пойду. У него всегда найдётся, что поесть.
- Ты неисправим. – засмеялся блондин, притворно сопротивляясь другу. Они уже почти дошли до кухни, когда спиной к ним выскочил чёрноволосый парень в ярко-голубом и резко остановился почти рядом с ними.
- Ты убить меня решил? – раздался на всю квартиру возглас брюнета. Он стоял, упёршись руками о коленки, тяжело дыша. Волосы были растрёпанны, а на лбу поблёскивали капельки пота. Черные обтягивающие штаны выгодно подчёркивали стройные ноги, а серая футболка была вся помята. Из-за тоненьких завязок фартука футболка сильно задралась, оголяя белоснежную поясницу. Незнакомец некоторое время не замечал окружающих, но потом резко выпрямился с чуть растерянным видом. Повисла неловкая пауза, сопровождаемая пристальными и оценивающими взглядами.
- Ну, Чанни, прости. Откуда я мог знать, что миксер подключён к розетке. – с кухни послышался задорный голос Ёнгука, прерываемый заливистым смехом. Он вышел из кухни, попутно натягивая чёрную футболку. Тут же все трое уставились на него. Кто-то с интересом, кто-то с недовольством, а кто-то с неподдельным удивлением. Когда Ёнгук всё же смог разобраться в злополучных тканевых дебрях, он просунул голову через ворот футболки и с нескрываемым удивлением застыл, придерживая край футболки на уровне пресса. Невольно взгляд Чунхона скользнул по накаченному животу, поднялся чуть выше и остановился на глазах Ёнгука. Лёгкий румянец вспыхнул на щеках младшего, и он невольно отвёл взгляд на брюнета.
- Ты уже пришёл? – с еле заметным удивлением и, как показалось Чунхону, огорчением спросил Ёнгк, отпуская край футболки. – Я думал, ты вернёшься чуть позже.
- Тренировка раньше закончилась. – неловко ответил Чунхон. Он не понимал, откуда взялась эта свинцовая робость и чувство неловкости, что давила на плечи. Переминаясь с ноги на ногу, он начал переводить взгляд с Ёнгку на незнакомца и обратно, совсем позабыв о Чонопе за спиной.
- А, познакомься. Это Ким Химчан, мой давний друг – опомнился старший, указывая на брюнета. Парень дружелюбно улыбнулся и слегка кивнул головой. Его лисьи глаза с интересом изучали блондина, не упуская ни малейшего сантиметра. – Он поживёт с нами некоторое время.
- Хим, это мой младший брат, про которого я говорил, - Чунхон.
Ёнгук за шею притянул к себе Чунхона и взъерошил волосы, улыбаясь, как Чешир. Началась непонятая шуточная возня. Чунхон что-то невнятное промычал и вырвался из захвата, оттолкнув брата. Почему-то ему было неприятно от фразы «про которого я говорил», но отбросил это странное помутнение в дальний закоулок своего подсознание.
- О, какие люди. – радостно воскликнул Ёнгук, позабыв о брате и наваливаясь на Чонопа. – Лунатик ты наш, ты ли это? – он потрепал Чонопа по налакированным волосам и забавно измерил рост, проводя рукой от макушки шатена до себя. – О, как подрос. Или нет. Стоптался. – на секунду задумался, а потом довольно подтолкнул младшего к Хичану. – Это Мун Чоноп. С пелёнок его знаю, лучший друг мелкого.
- Рад знакомству. – вежливо поклонился Чоноп, робко улыбаясь. – Зато ты уссохся, Ёнгук хён.
- Не отрицаю. Совсем меня не кормили и не поили. Может ты, Чунхон, позаботишься о старшем брате? - Сделав щенячью моську, Ёнгук полез к младшему брату, обвил шею руками и почти повис на нём. Руки Чунхона интуитивно оказались на талии брата, крепко сжимая в своих объятьях. Такое поведение хёна его смущало, и он лихорадочно подыскивал колкий забавный ответ, но, как назло, все мысли разбежались кто куда.
- Не прибедняйся, а то наговаривает тут. Кормят и поят тебя добросовестно, просто в спортзале меньше зависать надо. – с напускным недовольством бубнил Химчан, отдирая друга от бедного дитя. – Таким поведением ты нанесёшь душевную травму ребёнку. Правда, Чунхон?
Младший растеряно кивнул и отошёл подальше от брата. Так, на всякий случай. Ему открылась совершенно новая сторона хёна, о которой он даже и не подозревал. Детская ревность и обида взыграла в нём из-за того, что какой-то давний друг знал о его брате то, что не знал он. Но, как обычно, откинул подступающие мысли и чувства, возвращая на их место игривость и ребячество.
- Чувствуйте? – Ёнгук начал демонстративно принюхиваться, проводя носом возле всех присутствующих, а потом чуть подходя к кухонной двери. Остальные с непониманием переглядывались и пытались что-то почувствовать. – Кажется, горелым запахло. Если кое-кто не поторопиться, то ужин сгорит.
Химчан забавно ойкнул и, оттолкнув Ёнгука, побежал на кухню. Не рассчитав разгона, запнулся о порог и чуть ли не навернулся. Благо успел смешно помахать руками, как журавль над водой, и восстановить равновесие. Раздался взрыв хохота. Чунхон, смеясь, захлопал в ладоши, а Чоноп облокотился о его плечо, чтобы не согнуться в три погибели. А громкий и заразительный смех Ёнгука гармонично сочетался со звонким смехом младших.
- Ёнгук, ты – гадёнышь-переросток, которому лишь бы поржать! – недовольный крик брюнета догнал Ёнгука, когда тот уже поднимался по лестнице в свою комнату. Его лицо озарила довольная улыбка.
Младшие же, успокоившись, направились в гостиную, иногда ещё посмеиваясь. Чунхон плюхнулся на диван, вытянул ноги вперёд и закинул руки за голову, сцепив их в замок. Он блаженно закрыл глаза и наслаждался мягким диваном, о котором так давно мечтал. В голове было много мыслей, но не было никаких сил, чтобы хоть как-то их упорядочить. Он знал, что может подремать, пока Мун будет выбирать из множества дисков какую-нибудь игру, поэтому устроился поудобней и прислушался к тихой музыке, пытаясь не думать и быстрей найти царя Морфия.
• 3 главаЧунхон медленно выходил из царства сновидений, потягиваясь на диване и негромко причмокивая. Нащупав рукой одеяло, он укутался в него, а потом непонимающе замер, сминая в пальцах край одеяла. Когда это одеяло успело оказаться на нём? Чунхон резко открыл глаза и увидел перед собой мрак. Только торшер, стоящий около окна, тускло освещал гостиную. Тишину нарушало монотонное тиканье настенных часов, что показывали час ночи. Он мгновенно подскочил, садясь, и стал осматриваться по сторонам. Ему было интересно, почему его не разбудили, да и вообще, как он умудрился уснуть, если хотел всего лишь подремать пару минут. Ничего не понимая, он поднялся, закутываясь в одеяло, и направился куда глаза глядят. Пройдясь по всему дому, Чунхон осознал, что остался один. Хмурясь и бубня, как старушка на судьбу, он снова вернулся в гостиную и плюхнулся на диван.
- Да куда же все подевались? – с негодованием буркнул Чунхон, потрепав волосы. Его взгляд остановился на подносе, накрытым небольшим полотенцем. В животе предательски заурчало. Весь мир померк для него, только поднос с едой имел значение, как спасательный круг для тонущего. Он с жадностью набросился на поднос, отбросив в сторону полотенце, и только, когда притянул к себе тарелку с ещё не остывшей курочкой и рисом, заметил небольшой листок с какими-то каракулями. Отрываться от манящей еды не хотелось, но любопытство пересилило голод, и он, схватив листок, подошёл к торшеру. Тусклые лучи осветили замысловатые иероглифы. Чунхон напряг зрение и, бубня про себя, начал читать.
«Чунхон~а,
ты так сладко спал, что мы решили тебя не будить. Не волнуйся, Чоноп всё понял и ушёл домой. Он и сам был не в лучшей форме. Я и Химчан, если ты не забыл кто это, ушли ворошить прошлое, так что не жди нас. Он приготовил для тебя вкусняшку, она стоит на журнальном столике. Надеюсь, ещё не остыло. И не в коем случае не садись играть в игры, а ложись спать. У тебя комендантский час, ведь ты ещё такой ребёнок ^.^
С любовью, твой хён»
Чунхон ещё раз перечитал записку и поморщился. Ему совершенно не понравилось, в какой форме обращался к нему хён. И не ребёнок он уже, чтобы комендантский час блюсти. Отмечая, что хёну нужно будет отомстить за такое обращение, он смял записку и отшвырнул её в неизвестном направлении. Злость закипала в нём оттого, что хён пошёл развлекаться без него, да ещё и с каким-то подозрительным парнем. Ему даже перехотелось есть ту аппетитную курочку, что дожидалась его на журнальном столике.
Он снова недовольно плюхнулся на диван и закутался в одеяло, сверля взглядом поднос и недовольно хмуря брови. Желудок снова дал о себе знать, нарушив повисшую тишину громким урчанием, похожим на утиное кряканье. Не сдержавшись, Чунхон подхватил тарелку, придерживая края одеяла одной рукой, и направился в свою комнату. Спать не хотелось, поэтому он решил потратить своё бодрствование на просмотр порно. Всё равно никто не увидит его за столь постыдным занятием.
Спустя некоторое время, Чунхон всё же нашёл занимательное порно, сел на
кровать, поместил ноутбук на ноги и нажал кнопку play. Пока шла нудная часть с прелюдией, Чунхон приспустил домашние штаны с трусами и нежно погладил свой член. Сгорая от нетерпения побыстрей получить наслаждение, парень кликнул на середину видеоролика, и тишину комнаты разорвали тихие женские стоны. Устроившись поудобней, Чунхон начал не торопясь ласкать свой член. Он провёл ладонью по всему стволу и нетерпеливо облизал губы, не отрывая голодного и пристального взгляда от монитора. Медленные ласкающие движения рукой вызывали приятные ощущения внизу живота. Член постепенно твердел, а на головке стали выступать капельки смазки. Дыхание сбилось, и Чунхон откинул голову назад, свободной рукой отодвинув ноутбук в сторону и раздвинув ноги шире. Порно было благополучно забыто, сейчас в голове Чунхона были туман и желание. Желание получить больше наслаждения и ласки. Он стал ритмично двигать бёдрами в чуть сжатый кулак, а второй рукой ласкать грудь, задевая отвердевшие соски, покручивая их и несильно сжимая. С губ слетали тихие стоны, с каждым разом становясь всё громче и громче. Вскоре воздух комнаты заполнил гармонирующий дуэт из лживых показушных стонов женщины и непритворных стонов мальчишки. Чунхон большим пальцем погладил по головке члена, размазывая смазку, провёл по всему стволу и не сильно сжал пульсирующий член. Губы пересохли, а воздуха в легких катастрофически не хватало. В глазах всё потемнело. Чунхон чувствовал, что оргазм совсем близко, и настойчивей стал вдалбливаться в чуть сжатый кулак. В глазах заиграл спектр цветов, а с губ слетел сладкий стон наслаждения, Чунхон выгнулся в спине и судорожно сжал простынь. Вязкая тёплая жидкость растеклась по члену, испачкав руку и живот.
Чунхон лежал на смятой постели, широко раздвинув ноги и тяжело дыша. Глаза были блаженно закрыты. Сейчас хотелось только лежать и наслаждаться последними каплями оргазма. Хотелось парить высоко в ночном небе среди россыпи ярких звёзд, но в то же время хотелось провалиться в безмятежный сон и никогда не просыпаться. Чунхон нехотя приподнялся на локти и вспомнил, что забыл закрыть дверь. Но было уже поздно – на пороге стоял невозмутимый Химчан в голубом обтягивающем костюме и рубашке в среднюю полоску.
- Я увидел свет и хотел попросить о помощи, но, вижу, ты занят. Извини, не буду мешать, – спокойно прокомментировал своё появление Химчан, пытаясь не замечать, как щёки тонсэна вспыхнули румянцем. Он слегка кивнул головой и закрыл за собой дверь, оставив смущённого и остолбеневшего Чунхона лежать на кровати.
Чунхон резко вскочил, натягивая на себя край одеяла, хотя уже было поздно что-либо прятать. Его прожигал стыд и паника. Как он мог вот так оплошать, ведь всегда закрывал двери, когда хотел поласкать себя, а тут такое наваждение. Он быстро натянул штаны, не задумываясь даже о сперме, что уже начала засыхать, и необдуманно выскочил из комнаты.
- Гуки, не здесь и не сейчас. – Химчан вяло бил ладошками по широкой груди Ёнгука, пытаясь вырваться из его цепких объятий. Ёнгук стоял, уткнувшись в шею, брюнета и крепко обнимал за талию. Он что-то невнятно промычал, притягивая Химчана ещё ближе к себе. Его сильные руки с грубостью сжимали талию, но брюнету это нравилось.
Невольно обернувшись, Химчан заметил за своей спиной смущённого Чунхона. Он резко вырвался из объятий, оттолкнув Ёнгука к стенке, и вопросительно взглянул на младшего.
- Чего тебе? – получилось как-то резко, но Химчану было сейчас не до вежливости. Ему не очень-то хотелось, чтобы Чунхон видел его лёгкое возбуждение и пьяного Ёнгука, пылающего любовью.
- Помощь нужна? – тут же выпалил Чунхон, заливаясь краской. Ему хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть эти лисьи глаза. Чунхону не понравилось, как обратился к нему Химчан. Слишком резко и надменно, даже, несмотря на то, что пару минут назад он видел его дрочащим.
- Не думаю, что Ёнгуку понравится, узнай он, в чём были твои руки, – с насмешкой ответил Химчан, перекинув руку Ёнгука через плечо. Пошатываясь, он направился в спальню, оставляя позади себя красного, как помидор, Чунхона.
Химчан с еле слышным пыхтением уложил Ёнгука на кровать и, подойдя к двери, устало произнёс:
- Извини, Чунхон, но завтрака утром не будет. Не думаю, что смогу проснуться рано.
Химчан тихо закрыл дверь, но Чунхон успел заметить, как по лицу брюнета пробежала еле заметная усмешка.
Мысли, назойливые, как мухи, так и не дали Чунхону сомкнуть глаз. Он полночи убирал следы ночного происшествия, а потом бесцельно изучал белоснежный потолок. Решения, как вести себя в обществе Химчана, так и не пришло в голову. А совета спросить не у кого, потому что даже Чоноп не знает, что его друг любит иногда подрочить.
Скомкав под себя подушку, Чунхон перевернулся набок и тяжело вздохнул. Кое-что ещё беспокоило его помимо ночного инцидента. Стоило ему подумать о Химчане, вспомниться, как сильные руки хёна обнимают его талию, как тут же внутри вспыхивало какое-то непонятное чувство, от которого хочется плюнуть на весь мир. В особенности хорошенько побить Химчана и Ёнгука, чтобы те знали, как он зол. Откуда эта злость брала корни, Чунхон не знал, но за ночь мысленно избил этих двоих до такой степени, что мог бы считаться чемпионом мира по боксу.
Тусклые лучи солнца пробивались сквозь зашторенное окно, оповещая о приходе утра. Чунхон лениво поднялся с кровати, решив чем-нибудь занять пустое время, и направился к окну. Одним резким движением раскрыл шторы, впуская яркий свет в комнату. Прищурившись, он подставил тёплым лучам солнца лицо и вздохнул полной грудью. Все переживания и мысли остались во власти ночи, а с восходом солнца он стал другим человеком. Довольно улыбнувшись, Чунхон направился в ванную. Неважно, что произошло. Главное оставаться самим собой.
Чунхон сидел за обеденным столом и уплетал очередной тостер с джемом, когда на кухню вошёл сонный и потрёпанный Химчан. На нём была чёрная футболка с глубоким вырезом и гавайские голубые шорты в белый крупный цветок. Чёрные растрёпанные волосы придавали ему небрежный милый вид. Блондин невольно отвёл взгляд в сторону и вспыхнул лёгким румянцем. И всё-таки Чунхону не удалось остаться самим собой. Ему было неловко в обществе старшего. Он нервно поёрзал на стуле и сделал большой глоток чая, в попытках успокоится. Химчан заметил странное поведение младшего и незаметно улыбнулся.
- Да не парься ты по поводу сегодняшней ночи, – Чунхон от неожиданности поперхнулся и закашлял, покраснев, как помидор. Химчан подошёл к нему, прихватив кружку со стола, и заботливо похлопал по спине. – Я и сам когда-то дрочил.
Брюнет, убедившись, что кашель прошёл, подошёл к плите и начал наливать себе кофе. Чунхон облегчённо вздохнул. Ему не только стало легко, после похлопывания Химчана, но и от его слов тоже. Спокойствие охватило Чунхона, придав некой смелости для разговора.
- А сейчас? – не подумав, выпалил Чунхон. Он мысленно дал себе подзатыльник и уставился в чашку, разглядывая разбухшие чаинки на дне.
- Сейчас… - Химчан отставил чайник в сторону и задумался. Спустя некоторое время, он медленно продолжил, старательно подбирая слова. – Сейчас в моей жизни есть человек, который дарит тепло и ласку.
Чунхон с интересом посмотрел на спину Химчана и хотел было спросить, кто это, как неожиданно в кухню ввалился помятый Ёнгук в домашних клетчатых штанах и белой майке, выгодно подчёркивающей рельеф мышц. Он с кряхтением сел за стол и подпёр голову ладонями, закрыв глаза.
- Как же мне плохо… - проскулил Ёнгук, хмурясь.
- Нечего напиваться до беспамятства, раз не умеешь пить. – с недовольством прошипел Химчан, обхватив кружку ладонями и несильно дуя на горячий кофе.
- Для этого не нужно умение. – с тем же недовольством пробубнил Ёнгук, после чего снова проскулил.
- Ошибаешься, – отпив чуть-чуть кофе, ответил Химчан. Посмотрев на Чунхона, он продолжил назидательским тоном. – Пить алкоголь тоже нужно уметь. Нужно знать свою меру и уметь остановиться, когда превышаешь её. Но даже это ещё полдела. Нужно уметь достойно себя вести, даже если хватил лишка. А кое-кто ничего из этого не умеет. Последние слова были обращены уже к Ёнгуку. Чунхон понимающе кивнул и сдержал смешок, улыбнувшись в кулак. Ёнгук недовольно промычал и, вытянув руки вперёд, положил на них голову.
- Вот только не надо, Чанни, – послышался приглушённый голос Ёнгука. – Я уверен, тебе нра…
- Чунхон, может тебе что-нибудь приготовить на завтрак? – неожиданно для всех спросил Химчан, отставляя кружку в сторону. Лёгкая растерянность и волнение читались на его лице.
- Д-да..- запнувшись, ответил Чунхон. Резкое изменение в Химчане сбило его с толку, и он непонимающе уставился на брюнета, который слишком резко и громко начал осматривать содержимое шкафчиков. Ёнгук, пересилив свинцовую боль в голове, оторвал голову от столешницы и взгляну на младшего, словно впервые в жизни увидел его перед собой.
- Ты почему не в школе? – грозно спросил Ёнгук.
- Хён, сегодня воскресенье, – удивлённо ответил Чунхон. – Или ты хочешь, чтобы я учился семь дней в неделю?
- Ясно, – только и всего ответил Ёнгук и снова бухнулся на столешницу. Похмелье было слишком сильным, чтобы отвечать на глупые вопросы. Чунхон наградил брата недовольным взглядом и быстро допил свой чай. Неизвестная злость, что мучила его ночью, снова вспыхнула с новой силой. Хотелось хорошенько тряхнуть брата за плечи и ударить по сонному лицу. Боясь, выпустить эту злость, Чунхон с показным шумом встал из-за стола и направился в свою комнату.
- Эй, ты куда? – удивлённо спросил Химчан, держа в руках мисочку с тестом.
- Извини, Химчан, аппетит пропал. Лучше бульон хёну приготовь, ему он нужнее, - Чунхон обернулся в дверях и, не сильно поклонившись, вышел.
Химчан отметил, с какой язвительностью произнёс последние слова Чунхон и, ничего не сказав, наградил больного Ёнгука испепеляющим взглядом.
• 4 главаСумерки незаметно опустились на город. Чунхон вяло спускался по лестнице, пытаясь не заснуть по пути. Бессонница, что была ночью, давала о себе знать тяжестью в голове и вялостью в теле. Только пустой желудок усердно работал, доставая блондина требовательным урчанием. Проходя мимо прихожей, Чунхон краем глаза заметил какое-то копошение и нехотя обернулся. Химчан, натянув на голову капюшон чёрной толстовки, обувался в белые кеды.
- Химчан, а ты куда? – с интересом спросил Чунхон, подходя к сожителю.
- Да так, прогуляться, – пробубнил брюнет, вставая в полный рост. – А ты что, так и провёл весь день в комнате?
- Как видишь, – Чунхон осмотрел себя с ног до головы, и вяло улыбнулся. Он так и не переодевался с утра, стоя перед старшим в небесно-голубой пижаме с маленькими чёрными кроликами.
- Не хочешь присоединиться? А то, похоже, совсем зачах уже в своей комнате, – брюнет оценивающе оглядел Чунхона, отмечая растрепанные волосы, бледную кожу и тёмные круги под глазами. – Честно, выглядишь не очень. Ты, случаем, не болен?
Он без колебаний и каких-либо стеснений подошёл к Чунхону и приложил прохладную ладонь к тёплому лбу. От такой близости у Чунхона сбилось дыхание, а на щеках вспыхнул еле заметный румянец. Он не привык, чтобы люди нарушали его личное пространство. Только мама и хён, когда они были ещё детьми, позволяли себе такую роскошь и заботу. Чунхон пристально наблюдал за лицом старшего, изучая каждый его сантиметр, и пытался восстановить дыхание, невольно облизав губы.
- Вроде жара нет, - Химчан убрал руку со лба и облегчённо улыбнулся. – Ну, так что, пойдёшь со мной на прогулку?
- Не переживай, со мной всё в порядке. Просто не выспался, – Чунхон облегчённо выдохнул. Всё-таки, когда его разделяла дистанция с Химчаном, ему было куда лучше. – Иди без меня и весело проведи время.
Чунхон бодро, на что хватило сил, улыбнулся и подал лежавшие на телефонном столике ключи от квартиры.
- Ну, как знаешь, - Химчан несильно пожал плечами и, забрав ключи, вышел из дома.
Тишина поглотила Чунхона, только тихие монотонные звуки доносились из гостиной. Чунхон, недолго постояв в пустой прихожей, просверлил взглядом входную дверь и направился на кухню. По пути прихватил телефон и набрал номер Чонопа. Хотелось поговорить с другом, хоть о чём-нибудь, лишь бы отогнать дремоту, что наваливалась на него с чугунной силой. На третьем гудке трубку подняли.
- Привет, Мун! Ты сейчас сильно занят? – Чунхон порылся в холодильнике, зажав трубку между плечом и ухом, достал оттуда коробочку с черри и поставил под холодную струю воды.
- Привет, ну не то, чтобы очень. А что? – на другом конце провода раздался весёлый голос Чонопа. Чунхон услышал, как на заднем плане кто-то задорно смеялся.
- Да так, поговорить хотел. – блондин облокотился о столешницу спиной и отправил одну из помидорок в рот. Живот благодарно заурчал.
- О чём?
- Да ни о чём особенном. Просто поговорить захотелось. Ну знаешь там – о природе, нашествии саранчи на кукурузные поля или появлении НЛО, – Чунхон вымученно улыбнулся и отправил в рот очередную помидорку. – Как тебе, не прельщают такие темы?
- Тебе что, скучно? – разочарованно произнёс Чоноп.
- Не то, чтобы… - начал было блондин.
- Не пойми меня неправильно, но сейчас не подходящее время обсуждать с тобой вымирание помидорок, что ты сейчас ешь. – Чунхон почувствовал улыбку в голосе друга и улыбнулся в ответ. Чоноп всегда отличался проницательностью – Может на мою кандидатуру подойдёт Химчан или Ёнгук?
- Первый только что ушёл гулять, а второго я видеть не хочу, – Чунхон невольно поморщился. Даже не зная, оттого ли, что при воспоминании хёна в нём просыпались раздражение и злость или оттого, что во рту появилась неприятная оскома от помидорок.
- Что-то произошло? – обеспокоено и удивлённо спросил Чоноп. Он впервые слышал от Чунхона такие слова в адрес брата, что не могло не вселить в его сердце маленький росток беспокойства.
- Вроде нет, – равнодушно ответил Чунхон, выбрасывая пустую коробочку в мусорный контейнер. – Просто сегодня утром он меня тупо проигнорировал. Как будто меня вообще не существует. Так ещё и ночью припёрся пьяный в хлам. Чтоб его!
Последние слова прозвучали возмущённо и по-детски капризно.
- О великий невинный Тэмин, тебе 17 лет, а ты капризничаешь, как ребёнок, – с лёгким смешком охнул Чоноп и продолжил. – Ты Ёнгука не видел 2 года, а сейчас ломаешься, как девчонка. Подумаешь, не обратил утром на тебя внимание, не умирать же теперь. Тем более человек в похмелье страшен, как Памела Андерсон без косметики. Так что, бросай своё ребячество, и иди загружать Гука проблемами глобального потепления. У вас появился хороший шанс побыть наедине и всё обсудить, как ты и хотел. Смотри, Химчан может скоро вернуть и всё обломать. Так что бегом к своему хёну.
Голос Чонопа был строгим, но в тоже время и шутливым. Чунхон судорожно сжал трубку и учащённо задышал. Как же он с самого начала не подумал, что хёну могло быть утром плохо от похмелья. А он начал приставать к нему с глупыми вопросами и в конце обиделся без причины. Вот глупый дурак. Чунхон мысленно попинал себя по заднице и отметил, что на душе стало как-то легче. Между ними ещё остались те хорошие дружеские отношения, что были 2 года назад.
- Эй, Чунхон, почему я не слышу топот ног? – из раздумий его вырвал голос Чонопа.
- Памела Андерсон и с косметикой выглядит ужасной, но грудь у неё что надо, – улыбаясь, выпалил Чунхон и отключился.
Ёнгук сидел на диване, вытянув вперёд ноги и скрестив руки. Он с интересом следил за игрой актёров в какой-то непонятной мыльной дораме. Лицо его было сосредоточенным, губы напряжённо сжаты, а между бровей пролегла морщинка. Он не сразу заметил, как Чунхон приземлился рядом с ним на диван.
- Ну, наконец-таки вылез из своей берлоги, – Ёнгук широко улыбнулся и слегка толкнул младшего локтём под рёбра. – Я уж волноваться начал.
- Правда? – неуверенно спросил Чунхон, несильно улыбнувшись. Он с огромной силой воли заставил себя снова не краснеть. Уж слишком это часто стало происходить с возвращением брата.
- Конечно. Ты сегодня утром так красиво и шумно ушёл. Не с той ноги встал? – невинно поинтересовался Ёнгук, сверля младшего лукавым взглядом.
- Нет, просто…я был…ну… - Чунхон лихорадочно пытался подобрать слова, чтобы оправдаться, но не получалось. Не говорить же ему, что он обиделся на хёна из-за его равнодушного отношения. Он задумчиво прикусил нижнюю губу и, собравшись с духом, задал мучавший его вопрос. – Так ты заметил, как я ушёл?
Глаза Чунхона восхищённо засветились, преображая его лицо в детскую ангельскую моську. Ёнгук слегка стушевался от взгляда младшего и отвёл взгляд на экран телевизора. Уголки его губ несильно дрогнули.
- Не говори глупостей. В моей голове твой уход был подобно атомному взрыву, – Ёнгук снова повернулся лицом к младшему и широко улыбнулся. Чунхон заметил, как изменились глаза брата. В них не было улыбки. В них не было ровным счётом ничего, что мог бы увидеть Чунхон. Словно маска, скрывающая истину.
- Извини, хён, – виновато прошептал Чунхон, потупив взгляд. – Я не думал, что похмелье может быть таким мучительным.
Ёнгук несильно засмеялся и потрепал младшего по волосам.
- Ничего. Сейчас мне полегчало, – он приподнялся с дивана и направился к стеллажу с дисками. – Может, фильм посмотрим, а то от этой Санта Барбары у меня скоро начнутся рвотные позывы.
- М, - Чунхон утвердительно кивнул и с ногами забрался на диван. – Какой фильм будем смотреть?
- Может «Мстители»? Я его ещё не видел, – Ёнгук достал тоненькую коробочку и покрутил её в руках, оценивающе рассматривая.
- Я его уже смотрел, – обняв коленки и положив на них подбородок, бодро отозвался Чунхон.
- Правда? – Ёнгук мимолётно взглянул на младшего и убрал коробочку обратно. – Ну ладно, тогда я с Химчаном его посмотрю. Он его тоже ещё не видел, – он указательным пальцем проводил по названиям дисков, попутно читая названия фильмов.
От слов брата Чунхон невольно нахмурился. Даже сейчас, когда они наедине, между ними встревал этот брюнет. Внутри что-то сжалось, а в голове всплыла очередная расправа над Химчаном. И не важно, что этот парень безумно вкусно готовит, это не помешает Чунхону мысленно бить сожителя.
- Тогда, может, глянем «Посейдон»? – Ёнгук вытащил коробочку и обернулся к Чунхону, заметив изменившееся настроение младшего. – Всё в порядке?
- Д-да, – растерявшись, Чунхон слабо улыбнулся и похлопал ладошкой возле себя, приглашая брата сесть. – Давай посмотрим «Посейдон», я его ещё не видел.
Ёнгук наградил младшего странным и подозрительным взглядом, поставил диск и сел рядом с тонсэном.
Он то и дело бросал мимолётные взгляды на Чунхона, словно проверяя его. Когда же в очередной раз он посмотрел на Чунхона, тот уже сладко спал, обняв свои коленки и положив голову на них. Маленькая слюнка свисала с уголка его губ. Ёнгук поставил фильм на паузу и осторожно поднялся с дивана.
• 5 главаРаздражающий тихий голос, доносящийся издалека, пробивался сквозь лёгкую невидимую пелену сна. С каждой секундой он становился всё громче и громче, как будто приближался шаг за шагом. Чунхон недовольно перевернулся на бок и натянул повыше одеяло, чтобы отгородиться от назойливых посторонних звуков. Сознание подкидывало странные и невозможные вещи, образуя какую-то непонятную кашу из звуков, прикосновений и силуэтов.
Ему казалось, что хён заботливо укрыл его одеялом и, прошептав что-то на ухо, опаляя своим горячим дыханием, невесомо прикоснулся губами к его лбу. Он не верил в эти сновидения, что сводили с ума своей нереальностью, но было приятно и легко. Такого спокойствия и расслабленности он ещё никогда не испытывал. Пытаясь как можно подальше отодвинуть момент пробуждения, Чунхон перевернулся на спину и попытался дорисовать всё то, что ему снилось. Но с каждым разом это становилось всё труднее и труднее. Сон постепенно стирался из памяти, оставляя место для фантазий.
С сожалением и каким-то разочарованием Чунхон нехотя открыл глаза и увидел перед собой Ёнгука. Только сейчас он понял, что спал на коленях брата, укутанный в стёганное ватное одеяло. Чунхон с интересом и нескрываемым восхищением наблюдал за хёном. Казалось, его внимание было полностью сосредоточено на том, что происходило на экране телевизора. Он с мысленной улыбкой отметил, каким таинственным и неземным был его брат в тусклом бледно-голубоватом свете. Отмечая для себя, что неосознанно любуется пухлыми губами хёна, при этом, чувствуя какие-то непонятные чувства, которые неприятным тугим узлом скручивали желудок, Чунхон нервно прикусил нижнюю губу. Оторвать взгляда от брата не было сил, ему хотелось вот так лежать целую вечность и впитывать в себя все еле заметные движения хёна. Ёнгук, видимо почувствовав на себе чужой взгляд, мимолётно взглянул на младшего и, заметив, что тот уже не спит, несильно улыбнулся.
- Уже проснулся?
Чунхон, вспыхнув от смущения, до кончика носа натянул край одеяла и слабо кивнул в ответ. Неловкость, которую испытывал только он один, сковало всё тело. Ему хотелось с головой закутаться в одеяло, чтобы не видеть этих карих добрых глаз.
- Я долго спал? – заставив себя опустить одеяло, спросил Чунхон.
- За это время я успел посмотреть две тошнотворные серии дорамы и одно ток-шоу. – лицо Ёнгука озарила лёгкая добродушная улыбка, а в глазах засветились озорные огоньки.
- Извини, хён… - виновато прошептал Чунхон, снова натягивая до кончика носа одеяло.
- Не стоит, - Ёнгук легким движением остановил Чунхона и стянул одеяло в сторону. – Ток-шоу было таким забавным и познавательным, что скрасило эти нудные дорамы.
Он ободряюще улыбнулся и потрепал Чунхона по волосам, отчего тот облегчённо вздохнул и почувствовал себя снова в своей тарелке. Это ведь хён, а не любовь всей его жизни, чтобы вот так смущаться и краснеть.
- Ты, наверное, спать хочешь, а я тут на тебе развалился! – неожиданно для себя воскликнул Чунхон, осознавая в какой неудобной позе и как долго сидел Ёнгук.
- Да не то, чтобы очень, - вяло ответил Ёнгук и уставился в экран телевизора. Чунхона удивила столь резкая смена настроения брата. Пару секунд назад он был открытым и мягким, а сейчас отстраненным и чем-то недовольным. Чунхон, сбитый с толку, неуверенно и виновато пробубнил, снова натягивая край одеяла на своё лицо.
- Я просто… - на секунду младший запнулся, подбирая нужные слова. - Просто… ты столько сидишь в одной позе, наверное, ноги совсем уже затекли… - и ещё более неуверенно, почти мямля что-то в ткань одеяла, приглушённо прошептал, - просто… я забочусь о тебе.
Ёнгук с интересом взглянул на младшего, что-то взвешивая в уме, и, слегка поелозив на месте, почему-то тихо произнёс.
- Конечно, ты не пушинка, но я не против посидеть вот так ещё, – он несильно мотнул головой и, уставившись невидящим взглядом куда-то сквозь телевизор, добавил. – Если ты хочешь, то можешь пойти спать к себе или остаться здесь.
Он хотел этого: остаться ещё немного наедине с братом. Чунхон мысленно поблагодарил хёна и, повернувшись на бок, сильнее закутался в одеяло. Понимая, что младший никуда не уйдёт, Ёнгук удобно устроился на диване и, с некоторой неуверенностью, как будто невзначай, положил руку на талию младшего.
Чувствуя тяжесть руки на своей талии, Чунхон на мгновение задержал дыхание и довольно улыбнулся. Он понял, как сильно не хватало ему близости брата. Он словно снова вернулся в детство, когда мама была на работе, а хён разрешал ему посидеть с ним подольше. Он никогда не бесился и не играл в такие моменты, а просто молча садился под бочок Ёнгука и смотрел какую-нибудь программу. Как это обычно бывало для его возраста, Чунхон никогда не досиживал до конца, а всегда засыпал на плече старшего, несильно обняв худенькими ручками талию брата. Утром же он просыпался в своей кровати, заботливо укутанный в одеяло. Углубляясь в воспоминания, от которых становилось тепло и радостно на сердце, Чунхон незаметно для себя снова провалился в сон.
Серые, ничем не примечательные дни протекали медленно и нервно. С каждым днём Чунхон все чаще чувствовал себя как на иголках. Эти двое, что ворвались в его жизнь, сводили с ума. Строгий надсмотр со стороны брата, навязчивая забота Химчана, полный завал не только учёбой и тренировками, но и домашним хозяйством подталкивали парня к стрессу. Настроение с каждым днём падало всё ниже и ниже, а раздражение и неизвестная злость только росли.
Даже Чоноп не понимал, что происходит с другом. Любые попытки разузнать, как дела дома, заканчивались отчетом Чунхона дежурными словами «как обычно». От прежней активности и жизнерадостности Чунхона не осталось даже тени. При каждой встрече он становился всё угрюмей и угрюмей, словно на его плечи легла непосильная ноша, от которой ничего хорошего не стоило ждать. Чоноп чувствовал неладное и сильно беспокоился за друга. Когда же на одной из тренировок Чунхон без какого либо энтузиазма, который появлялся всегда, когда тот видел в своём поле зрения футбольный мяч, приступил к разминке, Чоноп забил тревогу. Он кое-как дотерпел до конца занятий, чтобы не сорваться на друга раньше времени. Решение разузнать всё здесь и сейчас сравнилось бы с атлантом, что поддерживал своими широкими плечами небеса. Он лучший друг и не может остаться в стороне, наблюдая, как Чунхон чахнет.
- Как обстоят дела дома? – спросил Чоноп, когда в раздевалке уже никого не осталось. Он стоял возле своего шкафчика и пытался отыскать там чистую завалявшуюся футболку.
- Ничего нового, – вяло ответил Чунхон, стягивая с себя полотенце и представая перед другом во всей своей красе. С мокрых белых волос стекали капельки воды, прокладывая себе дорогу по чуть накачанной груди.
- Что-то ты в последнее время недовольным ходишь, - заметил Чоноп, чуть ли не полностью ныряя в шкафчик. На пол посыпались какие-то безделушки и фантики, нарушая повисшую тишину в раздевалке. Найдя долгожданную футболку, он выглянул из-за дверцы шкафчика и добавил. – Что-то случилось?
- Ничего, – буркнул Чунхон, отмечая бардак под ногами друга. Он никогда не понимал, как можно было в столь небольшом пространстве развести полную помойку, в которой появится свой неизвестный миру бермудский треугольник. Хотя, чему удивляться, Чоноп и не такое мог сделать. Он даже в спичечном коробке мог устроить бермудский треугольник с кучей мусора.
- Да ладно тебе, я же вижу, что что-то не так, – бросив майку на скамейку, Чоноп начал заталкивать вывалившиеся вещи обратно. – С Ёнгуком поссорился или с Химчаном не ужился?
- Не важно, – огрызнулся блондин, повернувшись к своему шкафчику. Говорить о своей ребяческой ревности и обидах не хотелось. Да и сложившийся бардак, что царил в его голове и сердце, никак не способствовал решению проблем, что с каждым днём появлялись дома. Ему совершенно не нравилось то, что Химчан живёт с ними и забирает всё внимание хёна себе. Чунхон давно заметил, как резко меняется брат в обществе брюнета. Если с ним Ёнгук был полностью сосредоточен и сдержан, подбирая каждое слово, то с Химчаном он становился более раскрепощённым и позволял себе то, что в другое время никогда бы не сделал. Чунхон долго пытался подыскать слово, которое сможет точно охарактеризовать Ёнгука в обществе брюнета.
Он неторопливо застёгивал ремень на штанах, когда его взгляд невольно остановился на одной из фотографий, что была приклеена к внутренней стороне дверцы шкафчика. С фотографии счастливо улыбался десятилетний Ёнгук, придерживая маленького чёрноволосого Чунхона на трёхколёсном велосипеде. Мама успела подловить именно тот момент, когда Ёнгук с восхищением и нескрываемой любовью к брату смотрел на его успехи. В голове пронеслось яркое светлое воспоминание. Чунхон помнил, как по неосторожности улетел в кювет и разодрал себе коленки. Тогда для него боль была нестерпимой, а из-за обиды слёзы не хотели останавливаться. Он не помнил, какие утешительные слова говорил Ёнгук, но прекрасно помнил, что от них ему становилось лучше. Словно хён забирал всю боль и обиду себе. Неизвестно откуда, словно на пустом месте, а может быть из прошлого, в сознание засветилось яркое светлое слово. Свобода. Таким был Ёнгук в обществе Химчана, свободным и естественным. Таким был Ёнгук много лет назад и в его обществе. Он невольно прикусил нижнюю губу, несильная боль сконцентрировала всё внимание на себе, словно помогла собраться Чунхону с силами и раскрыться другу.
- Ты прав, кое-что случилось… - негромко и осторожно начал Чунхон, рассматривая фотографию перед собой. Чоноп перестал завязывать шнурки на кедах и выжидающе посмотрел на друга. Он понимал, что Чунхону нужно время, чтобы продолжить. Поэтому просто выжидающе молчал.
- Не знаю, как это объяснить. Просто я наивно полагал, что всё будет, как обычно, как это было 2 года назад, но ошибался. Всё кардинально изменилось. И, может быть, не в лучшую сторону, - не оборачиваясь к другу, начал Чунхон. Так ему было легче признавать своё смятение и слабость. – Ёнгук стал совершенно другим. Более сдержанным, странным и непонятным. Мне его не понять. Всё время раздражаюсь или смущаюсь, когда он что-то говорит мне. Вроде бы ничего важного, но это выводит. Я скучаю по тем временам, когда мог без задней мысли прикоснуться к нему, обнять или рассказать о том, что меня беспокоит. – он подушечками пальцев провёл по фотографии, словно говорил сейчас все эти слова десятилетнему Ёнгуку, тяжело вздохнул и, взяв футболку из шкафчика, натянул её.
- Может тебе стоит с ним поговорить? – после недолгого молчания, мягко сказал Чоноп. Он прекрасно понял, что происходит с другом, но не хотел делиться своими мыслями по этому поводу. Сейчас Чунхон не должен торопиться и чувствовать давление. Осознание само придёт к нему, когда посчитает нужным. А время будет для него неким испытанием. Чоноп поднялся и начал собирать сумку с вещами. Давно пора кое-что постирать, а то затхлый запах и так уже смешался с потом и влагой, что витали в раздевалке.
- Легко сказать, - горько улыбнулся Чунхон, так же как и Чоноп собирая сумку. – Даже наедине между нами стоит этот Химчан. Я не отрицаю, он хороший парень и готовит отменно, вот только стоит ему появиться рядом с Ёнгуком, вся его прелесть улетучивается. Не знаю, почему, но именно в эти моменты я чувствую его своим соперником. Странно, да?
- Ничего странного, – отмахнулся парень. – Просто неизвестный парень ворвался в твою жизнь и перекроил её под себя. Это обычная ревность. – Чоноп тут же прикусил нижнюю губу, понимая, что ляпнул лишнее. Чунхон замер и непонимающе уставился на друга, продолжая держать в руках бутсы.
- Ревность?
- Да. Я уверен, это детская ревность. Знаешь, такая, когда твоему брату купили новую машинку, а тебе нет. И ты не понимаешь, почему тебя обделили. Ну, там…ты начинаешь чувствовать несправедливость, обиду…ну и ревность, - начал выкручиваться Чоноп. Он быстро покидал в сумку оставшиеся вещи и, забросив её на плечо, направился к выходу. – Поторапливайся, а то мы и так задержались. Жду тебя на улице, – и скрылся за дверью.
Чунхон странным взглядом проводил друга и попытался переварить сказанное. Он ещё никогда не видел, чтобы Чоноп так быстро и бессознательно тараторил. Обычно у него всегда были обдуманные и неторопливые ответы. Бросив в сумку бутсы и перекинув её через плечо, он вышел вслед за другом. Беспокойство и подозрительность закрались в его душу. Чунхон нутром чуял, что Чоноп сразу понял, что происходит, у него на это нюх, но вот он понимал, что не узнает этого до тех пор, пока друг сам не решит, стоит ему знать или нет.
Необычайно прохладный для весеннего дня ветерок обдал его щёки ласковым приветствием. Чунхон несильно прищурился и вздохнул полной грудью. Он обязательно обдумает слова Чонопа вечером, когда ляжет спать, потому что только ночью сознание может выдать что-то стоящее и найти хотя бы некоторые ответы на многочисленные вопросы. Чунхон завернул за угол, где его должен поджидать друг, и неожиданно замер.
Облокотившись о дерево и скрестив руки, стоял Химчан. Чёрные волосы были слегка растрёпаны, а расстегнутые верхние три пуговицы позволяли увидеть красивые ключицы. Он с хмурым видом, плотно поджав губы, слушал спокойного Чонопа. Чунхон не мог разобрать, о чём говорили парни из-за шума, который был характерен бурлящему жизнью городу. Когда брюнет заметил подходящего Чунхона, он лучезарно улыбнулся, знаком указывая Чонопу замолчать, и задорно произнёс.
- Привет, Чунхон! Почему заставляешь ждать старших?
- Привет, Химчан! – с нескрываемым удивлением поздоровался Чунхон. - Я не знал, что ты будешь ждать меня после тренировки. Что-то случилось?
- Почему, чуть что, так сразу что-то случилось. Ты прям, как твой брат, – прыснул Химчан. Обняв одной рукой за плечи Чунхона, он повёл его в сторону подземки. – Просто хотел провести вместе время и узнать друг друга получше. Чоноп уже дал своё согласие, – брюнет обернулся и заговорщицки подмигнул шатену. Мун лишь обречённо закатил глаза. Ему совершенно не нравилась тактика, которую решил предпринять этот странный взбалмошный парень.
@музыка: f(x) – NU ABO
@темы: ...Fanfiction, ...B.A.P